Владимир Мегре - Анастасия

Поставлять орех нужно было в Турцию. Там они делают какое-то масло. Я ответил, что подумаю. Сам решил разузнать, что это за масло. И выяснил следующее...

На лондонской бирже, являющейся эталоном мировых цен, масло кедрового ореха стоит... до пятисот долларов за один килограмм! Поставки, нам предлагалось делать, примерно по два-два-три доллараза один килограмм Кедрового ореха.

Я позвонил в Варшаву, одному из знакомых мне предпринимателей, попросил его узнать, есть ли возможность выйти напрямую на потребителей этого продукта, узнать технологию его получения?

Через месяц он мне ответил:«...выход не возможен. Технологию заполучить не удалось. И вообще в этих вопросах задействованы такие силы запада, что лучше его вообще не касаться и забыть».

Тогда я обратился к своему хорошему знакомому, научному сотруднику Новосибирского Института Потребкооперации, Константину Ракунову. Закупил орех, профинансировал работу. И в лабораторных условиях этого института было произведено сто килограммов масла кедрового ореха.

Также я нанял людей, которые в архивных документах обнаружили следующее. В дореволюционный период, и ещё немножко после революции, в Сибири существовала организация под названием «Сибирский кооператор».

Люди этой организации торговали маслом, в том числе и маслом Кедрового ореха. Их представительства были в Харбине, Лондоне, Нью-Йорке. Имелись большие деньги в западных банках. После революции организация распалась, многие из её членов эмигрировали.

Член большевистского правительства Красин встречался с главой этой организации, предлагал ему вернуться в Россию. Но глава «Сибирского кооператора» ответил, что он больше поможет России, находясь за её пределами.

Ещё в архивных материалах говорилось, что Кедровое масло делалось с помощью деревянных прессов ( только деревянных ) во многих сибирских таёжных деревнях. Качественное свойство его зависело от времени сбора и переработки ореха. Установить, что это за время, ни в архивах, ни в институте не удалось.

Секрет утерян. Свойства масла по целебности аналогов не имеют. Но не передан ли секрет изготовления этого масла, эмигрировавшими, кому-то на Западе? Как объяснить, что самый целебный кедровый орех произрастает в Сибири, а установка, производящая масло, находится в Турции? Ведь в Турции Кедр, такой как в Сибири, вообще не растёт.

О каких силах Запада говорил предприниматель из Варшавы? Почему нельзя касаться этого вопроса? Не «качают» ли эти силы из Российской Сибирской тайги, целебный продукт необыкновенного свойства?

Почему, имея такое богатство, с эффективнейшими свойствами, подтверждёнными веками, тысячелетиями, мы закупаем на миллионы, а может и миллиарды долларов Западные лекарства, и жрём их, как полоумные?

Почему мы теряем известные нашим, совсем недавним предкам знания? Предкам, которые жили в нашем же веке!

Что ж тут говорить о Библии, описывающей ситуацию более двухтысячелетней давности? Какие неведомые силы так старательно пытаются стереть из нашей памяти знания наших предков? Да ещё: «не лезь», мол, вроде как, не в свое дело. Стараются стереть... И, ведь, получается у них! Что-то злость меня разобрала.

А тут ещё, смотрю, продаётся в аптеке Кедровое масло, в импортной упаковке, продаётся. Купил я один тридцати граммовый флакончик, попробовал, а в нём масла, думаю, не больше двух капель, остальное — разбавитель какой-то. Его и сравнивать нельзя с тем, что в институте потребкооперации мы изготовили.

А стоили эти, разбавленные две капли — пятьдесят тысяч! А если не покупать за рубежом? А самим продавать! Да только за счёт одного этого масла — вся Сибирь безбедно могла бы жить! И как мы умудрились забыть технологию наших предков?!

А теперь, вот хнычем, что живём бедно... Ну, думаю, ладно, всё равно хоть что-нибудь да разыщу. Налажу производство масла сам, пусть фирма моя богатеет.

Я решил повторить экспедицию по Оби — на Север, используя при этом, только штабной теплоход «Патрис Лумумба». Загрузил в трюмы разного товара, кинозал теплохода приспособил под магазин. Людей на работу пришлось набирать всех новых. Из фирмы своей не стал брать. И так финансовые дела ухудшались, пока я отвлекался.

Через две недели, после выхода из Новосибирска, охрана доложила мне, что ими были подслушаны разговоры о Звенящем Кедре. И, по их мнению, среди принятых новичков есть, мягко говоря, «странные люди». Я стал вызывать к себе отдельных людей из команды, говорить с ними о предстоящем походе в тайгу.

Одни соглашались идти даже бесплатно. Другие просили большие суммы за операцию, потому что она не была оговорена при поступлении на работу, и одно дело — находиться в комфортных условиях теплохода, другое — идти в тайгу за двадцать пять километров и тащить на себе груз.

Средств у меня к тому времени было уже в обрез. Кедр я не планировал продавать. Ведь старики говорили, что его нужно раздать. Да и главным я считал не сам Кедр, а секрет получения масла. И вообще, интересно было узнать разную информацию, с ним связанную.

Постепенно с помощью охраны я убедился, что за мной пытаются следить, особенно, когда на берег сходил. Но не ясно было с какой целью. Кто стоит за следящими? Думал, думал, как быть, и решил — чтобы не ошибиться, надо вообще всех сразу перехитрить.

Ничего никому не объясняя, я распорядился остановить теплоход недалеко от того места, где в прошлом году произошла встреча со стариками. Один, на небольшом катере, добрался до посёлка. Капитану теплохода приказал идти по коммерческому маршруту дальше.

Я надеялся с помощью местных жителей разыскать двух стариков, увидеть своими глазами Звенящий Кедр, обсудить наиболее дешёвый способ его доставки на теплоход. Привязав к камню катер, я хотел направиться к одному из ближайших домиков, но увидел стоящую на косогоре одинокую женщину и пошёл к ней.

Женщина была одета в старенькую телогрейку, длинную юбку, обута в глубокие резиновые калоши, в каких ходят многие жители северной глубинки осенью и весной. На голове платок, повязанный так, что полностью закрывал лоб и шею. Трудно было определить, сколько ей лет.

Я поздоровался и рассказал о двух стариках, с которыми встречался в прошлом году.

— С тобой, Владимир, в прошлом году разговаривали мои дедушка и прадедушка, — ответила женщина.

Я удивился — голос её был молодой, дикция очень чёткой, говорила сразу на «ты» и ещё имя назвала моё. Я не мог вспомнить имена стариков и, вообще, знакомились ли мы с ними? Подумал:«наверное, знакомились, раз она называет меня по имени». Решив тоже перейти на «ты», спросил:

— А как тебя зовут?

— Анастасия, — ответила женщина и протянула руку ладонью вниз, словно для поцелуя.