Владимир Марченко - Кукушкины слезы

Послышался шум работающего автомобильного двигателя, потом три коротких сигнала и зовущий крик:

– Панькин! Пётр! – таксист, мелькнула мысль.

«Он. Чего нужно человеку? …Поорёт и уедет». Но таксист не думал уезжать. Он ходил по кладбищу, заглядывал в канаву у края. И звал уставшим голосом. Панькин молчал. Не хотел, чтобы его кто-то тут увидел. Зачем? Он уже всё решил.

Таксист продолжал вопить, приближаясь. Они увидели друг друга. Мужчина обрадовался, разулыбался, размахивая призывно рукой в синей рубашке.

– Зову, зову. Охрип. Тут в Песчаном ваш дядя жил – Сидор Павлович Панькин. Мне его жена Нина Фадеевна доводится роднёй – отец женат на её младшей сестре, которая стала моей мамой. Сейчас заезжал к ним. Её муж вам доводится дядей. Он умер. Ваша мама ему сестра родная. Вчера твоя родная сестра Феона приехала из Красноярска с дочерью и внуками. Она помнит тебя. В машине сидит… Плачет. Мир тесен. Не случайно мы встретились…

– Уходи. Не тот я человек, чтобы мной могли гордиться, и с радостью показывать фотки соседям. Уходи. Как человека прошу… Не чувствуй себя должным. – Пётр вспомнил о квартире, о тайнике в лоджии…