Юрий Андреев - Республика самбо

— Отбой! — возвестил Антон, взглянув на часы.

Ярыгин сыграл протяжный «Отбой», и все отправились к себе на нары. И в последующие вечера, если только не мешал дождь или если самбисты не были смертельно усталыми, они провожали пением уходящий день, сидя тесной кучкой на ступеньках или вокруг костра. Иногда к ним приходили девушки, и потом самбисты провожали их, а иногда они сами ходили к девушкам, и тогда девушки гурьбой провожали их до мостков. Пение и вечера эти надолго запомнились им…

— А между прочим, чем у нас не республика? — спросил Сергей, когда они улеглись. — Отдельная территория есть? Есть. Своя экономическая жизнь есть? Пожалуйста! Язык? «Ущемление ахиллесова сухожилия», «отхват», «подсечка» и так далее — сколько хотите. Правда, немного не хватает до миллиона жителей…

— Миллион? Пустяки! — воскликнул Женька. — Это здорово! Республика Самбо! Завтра же надо вывесить свой флаг.

Утвердив форму и цвет флага (ярко-синяя борцовская куртка, которая валялась у них без рукава), активно приступили к распределению портфелей в правительстве.

Премьер-министром и министром иностранных дел без прений назначили Антона.

— Ты, брат, гляди не зазнайся, — строго предупредили его, — а то уж больно много важных должностей: и комсорг, и премьер-министр, и министр иностранных дел. Тут и до культа личности недалеко. Мы тебя будем жестоко контролировать!

Также без прений прошло утверждение Евгения Пильщикова министром обороны, главнокомандующим всеми сухопутными, а также военно-морскими вооруженными силами республики.

— Вальке я предоставил бы в своем кабинете пост министра по делам искусств, больно хорошо играет, — сказал Антон.

— Какая недооценка его многогранной натуры! — ужаснулся Смородинцев. — А его богатейший опыт по борьбе с чуждыми элементами? А?

— С пастушонком, что ли? — спросил министр обороны.

— Согласен! — сказал премьер. — И по совместительству — министра общественной безопасности.

Нелегкая участь возглавлять министерство рыбной промышленности выпала на долю Кирилла. Его утвердили также председателем стратегического комитета по заготовке червей.

Поблагодарив коллег-министров, Кирилл предложил на вакантную должность министра лесной промышленности баллотировать кандидатуру Сергея Смородинцева и ему же по совместительству вручить министерство внешней торговли.

— Но позвольте, — заскромничал польщенный Смородинцев, — я полагаю, что на этом втором высоком посту уместней был бы высокочтимый коллега, студент экономического факультета Вэ Ярыгин…

— Да, но кто лучше тебя сумеет заговорить зубы и подъехать к дояркам? — возразил Валька, и единогласным голосованием на Смородинцева были возложены также внешнеторговые обязанности.

Вдоволь насмеявшись, министры уснули.

Наступила ночь, и темная река сна бесшумно понесла их по своим причудливым изгибам. Они спали, и дружный разноголосый храп свидетельствовал всему миру, что они были бесконечно далеки от мыслей о тех коварных водопадах, грохочущих порогах и злых водоворотах, которые ожидали их впереди.

Республика Самбо образовалась и вступила в свое славное, многотрудное существование.

Спустя два дня между четырьмя и пятью часами утра, когда солнце еще только готовилось подняться из-за леса и безоблачное небо на востоке разгоралось оранжевым светом, а на западе синий мрак отступал все дальше и дальше, Кирилл Инылькан с трудом открыл глаза, вздохнул и быстро сбросил ноги с нар. Его рука начала шарить около ботинок, и по тому, как долго она это делала, можно было понять, что глаза в поисках не участвовали. Кирилл сидя заснул.

Но вот он резко вздернул голову, взгляд его стал осмысленным и сердитым.

Он выскочил наружу и, поеживаясь от бодрящего ветерка, остудившего разогретое тело, стремглав помчался к озеру. Вернулся он уже бодрый, мокрые черные волосы были гладко зачесаны назад, широкая загорелая грудь раздувалась, как кузнечные мехи. Накинув на себя пальто, Инылькан вынул из рюкзака пачку книг и бумагу и отправился в соседний сарайчик работать.

Валентин, ощутив рядом пустоту, замычал во сне и раскинул руки. Какая-то мысль подсознательно беспокоила его, он заворочался. Затем неожиданно сел, не понимая, где он и что с ним. Постепенно глаза стали закрываться и совсем было закрылись, как вдруг до его сознания дошло, что Кирилла нет. Он издал неуверенное «хм», посмотрел на теплую подушку, на спящих товарищей, на раскрытый Кириллов рюкзак, посидел еще и медленно стал сползать с постели, прикладываясь головой к матрацу и надолго останавливаясь.

Выйдя на поляну, он постоял, обняв себя руками и согнувшись, потом вдруг подошел к ведру и разом опрокинул его на себя, всхлипнув от ледяной воды. Растеревшись полотенцем, взял свои русско-английские карточки и пошел ко второму сарайчику, где обменялся с Кириллом безмолвным «Рот Фронт!».

Бежали минуты за минутами, все выше поднималось солнце, на глазах совершая свое восхождение; из одного сарайчика неслось все то же сонное дыхание, из другого — шелест бумаги, скрип пера да тихое Валькино бормотание.

В половине восьмого Кирилл с Валькой прекратили работу и принялись за хозяйственные дела. Ровно в девять простучали по мосткам быстрые шаги Глеба, и он, загорелый, мускулистый, в белой майке появился у ковра. Дежурный Ярыгин отрапортовал ему, и у него удивленно поднялись брови:

— Эт-то что такое? Службы не знаешь? Руки по швам! Подбородочек выше! Пятки вместе! Баба вяленая, а не спортсмен, простите за выражение…

— При чем тут баба? — возразил Женька, обидевшись за земляка.

— Ррразговоры! Ррразговорчики! Чтоб мне этого не было! — Глеб как на пружине повернулся к нему. — Стоять смирно!

— Слушаюсь!

— То-то же. Здравствуйте, товарищи самбисты!

— Здравия желаем!

— Не слышу! Еще разок!

— Здравия желаем!!! — гаркнули они так, что было слышно за километр.

— Слабо, слабенько. Ну ладно. Староста, приказываю вам в свободное время, сегодня же, заняться отработкой приветствия и рапортов. Вечером проверю. Приказ ясен?

— Так точно, ясен, — ответил Антон.

— Ну-ну, давайте, давайте…

После разминки приступили к разучиванию контрприемов от ударов. В этой игре с огнем быстрота решает все. И вот — хоть плачь! — у Кирилла и Валентина ничего не получалось.

— Э, слушайте, приятели, — обратился к ним Корженевич, — пока вы повернетесь, я пять раз успею изувечить каждого. Это вам не плавание, здесь эластичности и плавности не требуется. Здесь надо — раз! — и моментально отвечать… Ну-ка, бей меня прямым ударом, — обратился он к Кириллу. Тот ударил. Глеб без всякого труда отбил удар и поморщился. — Бей так, будто перед тобой смертельный враг.