Дмитрий Липскеров - Пальцы для Керолайн

День приезда – для отдыха, подумал я и закрыл глаза.

Портье разбудил меня в девять утра, и я вспомнил, что завтракать должен с Керолайн. Я побрился, посмотрел по телевизору сводку утренних новостей и, облачившись в костюм, спустился к ресторану.

Керолайн опоздала на двадцать минут и долго извинялась, ссылаясь на дурака портье, который принес из прачечной не ее белье.

Мы сели за столик, и Керолайн взяла на себя обязанности распорядителя. Она подозвала официанта, и пока тот стоял болваном, выясняла, что я люблю на завтрак… Впрочем, она настояла на финиках, круассанах, апельсиновом соке и кофе. Себе же взяла только яблоко и чай.

– Чем вы заняты сегодня? – спросила Керолайн, чистя яблоко.

– Да, в общем, никаких планов у меня нет, – ответил я и рассказал ей историю о лорде Р.

– Да… Смерть мистера Р. – большая потеря для Англии.

– Почему? – поинтересовался я.

– Он стоял третьим от королевы.

– Понятно…

– Значит, вы психоаналитик.

В знак согласия я кивнул.

– А вы чем занимаетесь?

Этот мой вопрос стал открытием шлюзов, и река слов потекла из уст Керолаин.

Из ее рассказа я понял, что живет она в Ирландии, профессия – режиссер документального кино, специфика – фильмы о проблемах СПИДа. В Лондоне же она находится для разработки нового проекта, который, по всей видимости, будет осуществляться на территории СССР. Она рассказывала, какие милые люди в России и как ей с ними легко общаться.

– Кровь – великая вещь! – сказала Керолайн. – Русский русского всегда поймет.

Неважно, чья страна питала эту кровь!.. Съешьте еще круассан. Вы такой худой, Алексей, вам надо есть больше мучного!

Иногда в ее словах проскальзывал пафос поистине русского звучания.

– Мы можем поездить с вами по Лондону, – предложила Керолайн. – У меня здесь машина. Не возражаете?

Я не возражал, потому что делать мне в Лондоне было нечего. Ни одного друга, ни даже знакомого во всей Англии у меня не было.

Мы сели в маленький джип и покатили по Пикадилли, затем свернули к Сохо. а поскольку в этом районе езда на машине запрещена, мы вышли из джипа и отправились пешком. Пройдя мимо маленького публичного дома, рассчитанного исключительно на туристов, Керолайн сказала, что когда-то работала в нем проституткой, когда нуждалась в деньгах.

– На мне был маленький крахмальный передничек, под которым было лишь мое тело, – пояснила она.

– И много было клиентов? – спросил я.

– Я знаю, что я урод. Но клиентов было много, и я хорошо зарабатывала.

Уродство и красота – вещи пограничные. Уж лучше быть уродом, нежели просто миленькой.

Я подумал о спорности этой сентенции, а в том, что Керолайн врет про множество клиентов, был уверен. Она действительно была уродом, к тому же стареющим.

– Если я заработаю в России денег, то сделаю пластическую операцию.

– Измените внешность?

– Нет, просто уберу лишний жир и возрастные складки… Но это очень дорого стоит…

Мы прошли все Сохо, погуляли по Ковентгарден и пообедали в маленьком ресторанчике рядом с Китайским кварталом. Керолайн за обедом выпила бутылку вина, ее немножко развезло, и она опять уставилась на мое лицо. Я испугался сексуального звучания в ее взгляде, и заговорил о чем-то нейтральном, связанном со спортом и лондонской погодой.

– В этот день, – сказала Керолайн, – шесть лет назад, умер мой Джордж… Он был очень хороший, мой Джордж… Мне очень долго было тяжело без него…

– Она грустно вздохнула, закуривая сигарету. – Кстати, Лешка, ты очень похож на моего Джорджа.. Нет, правда, что-то в твоем характере есть от моего Джорджа…

От этого фамильярного «Лешка» все внутри меня передернулось. Я подсчитал, что это уже третий мужчина Керолайн, на которого я похож…

Мы расплатились за обед и по предложению Керолайн поехали за город полежать на травке и посмотреть, как играют в крикет… Почему я не отказался от этого предложения, мне до сих пор непонятно…

По пути Керолайн купила две бутылки красного вина. Управляя джипом, она то и дело смотрела на меня, улыбаясь какой-то странной улыбкой.

– Ты еще узнаешь меня, Лешка, и перестанешь бояться… Вот мой Джордж никогда меня не боялся… Она чуть было не врезалась в бок какого-то «шевроле», подбавила газу и обошла его.

– Кстати, мой Джордж был педерастом… Да, правда… Мы с ним никогда не спали… Но он очень меня любил… Я покажу его фотографию, тебе он понравится… Если мужчина в меня влюбляется, то он точно педераст или на худой конец б… Мой Джордж, один из первых, кто умер от СПИДа…

Мы приехали к крикетному полю, на котором уже началась вялая игра. За ее течением наблюдали человек двадцать, и мы к ним присоединились. Керолайн откупорила бутылку и стала посасывать вино.

Правила игры мне Были неизвестны, и на теплом солнышке я стал дремать..

– Джордж точно знал день, когда умрет… – доносился до меня голос Керолайн. – Он заказал мне платье в Париже. Платье было красного цвета… Он знал, что я люблю только лиловый цвет, но заказал красное. – В этом платье я должна была быть на его похоронах… Я не стала с ним спорить на этот счет… Красное так красное…

Я услышал, как Керолайн пьет вино.

– Но когда он сказал, что на похоронах должна звучать музыка Равеля, – продолжала она, – я не выдержала и стала орать на него… Он прекрасно знал, что я не выношу Равеля, но специально на нем настаивал… Я умираю, сказал Джордж, хоть на моих похоронах сделай, как я того хочу!.. Хрена лысого, ответила я, ты умираешь, а я остаюсь жить! Пусть хоть день твоей смерти ничем не будет омрачен!..

Когда я открыл глаза, то увидел над собой пьяное лицо Керолайн. Она хохотала, увидев в моих глазах ужас, дыхнула винными парами и сказала:

– Поехали в город.

– За руль я сяду.

– Очень хорошо. Терпеть не могу водить машину…

Я вел джип крайне осторожно, привыкая к правостороннему рулю.

– Лешка, – вдруг спросила Керолайн, – почему ты не хочешь со мной спать?

– Мы с тобой всего сутки знакомы, – ответил я, крепко сжимая руль. По животу пробежал холодок страха.

– Ерунда… Условность…

Желая избежать продолжения неприятного разговора. решил сказать правду.

– Я не сплю с женщинами…

– Ты же не педераст?

– Нет.

– Тогда почему?

– Потому что не могу…

– Ты импотент?

– Да.

– Не может быть, Лешка!.. Это же здорово!.. Я переспала с половиной мира… У меня никогда не было импотента!.. Всю жизнь мечтала вдохнуть в кого-нибудь жизнь!

– На этот раз твоя мечта не сбудется.

– Я терпелива, – заплетающимся языком ответила Керолайн. – Я могу ждать.

Дальше мы ехали молча. Керолайн задремала и захрапела… Иногда я поглядывал на нее и вместе с содроганием от ее уродства, усугубленного алкоголем, испытывал и что-то похожее на нежность.