Оскар Рай - Лабиринты сознания

- Иди на прогулку, - вяло сказал он после того, как сделал укол.

Я, а точнее, мое тело подчинилось беспрекословно, я встал с кровати и направился к выходу.

Прошел по узкому коридору к игровой комнате, где меня ждали хранитель секретной карты, друг снежной королевы, извращенец зоофил и другие мной ненавистные идиоты.

Войдя в комнату, устроился на своем привычном месте, возле стоящего в углу фортепиано.

Все как всегда. Те же лица, те же реплики.

Может потому они и психи, что у них с фантазией слабовато? Заклинило на чем-то одном и все.

А я-то? Тоже разнообразием похвастаться не могу. Изо дня в день - одно и то же. Та же мимика, те же прогулки на стуле возле старого фортепиано.

- Смотри, у меня есть немного яда, - подошел ко мне с очередной порцией бреда один из больных, - я сегодня ночью его выпью. А когда умру, на небесах встречусь со своим хомячком. Его зовут Джордж. Но он умер, - зарыдал, грустно закончивший свою историю, шизофреник.

Мне не жалко ни этого психа, ни его хомячка. Я желаю на выбор две вещи: взять у него яд и отравиться, чтобы закончить свои мучения или хотя бы чтоб он от меня отвалил. Но я не могу удовлетворить ни одно из этих желаний.

У него нет никакого яда, и в руке он держит украденный в столовой сахар. А если даже представить, что он у него есть, то я все равно не могу попросить его, так как уже давно лишен такого удовольствия как разговаривать и, более того, не в силах даже жестами объясниться, и по той же причине не могу его прогнать.

Итак, он несет чушь о самоубийстве, а я не могу заставить себя произнести хоть слово и вынужден очередной раз слушать дауна.

Я смотрю на входную дверь этой комнаты. Мечта о том, что я когда-нибудь вырвусь отсюда и вернусь к прежней жизни - единственное, о чем я могу думать с наслаждением.

Но, как правило, эту иллюзию разбивает жестокая реальность, и наслаждение сменяется неимоверной тоской.

Дверь, на которую я смотрел около часа, открылась, и в комнату вошел молодой человек, примерно тридцати лет.

Одет в стильные джинсы и черную рубашку со стразами. Модельная стрижка «творческий беспорядок», мелированные волосы.

Внешний вид и выражение лица указывали на то, что это не один из пациентов.

Может, стажер медицинского института? Тогда почему не в халате? У них здесь с этим строго.

К нам практикантов часто водят, прям как на экскурсию в зоопарк. Но с ними всегда кто-нибудь из врачей, который посвящает их в нюансы психиатрии.

А этот один и без халата.

Когда он вошел в комнату ни санитары, ни больные не обратили на него внимания, что тоже, само по себе, странно.

Обычно, когда в больнице появляется новый человек, то кто-нибудь из больных обязательно к нему да пристанет со своими навязчивыми идеями, из-за которых сюда и попал.

Он сразу направился ко мне и присевшему мне на уши суициднику.

- Давай, вали отсюда! - сказал крашеный блондин этому самоубийце.

Тот не стал припираться, послушно встал и пошел донимать кого-то другого.

Парень уселся рядом на стул, с которого только что согнал назойливого иезуита.

С одной стороны, он, конечно, сделал мне одолжение - избавил от общения, которое мне совсем не приносило удовольствия, но где гарантия, что он сам не будет грузить меня какой-нибудь фигней.

- Скучаем? - обратился он ко мне.

Реакции не последовало.

- Наверное, думаешь, что тебе хуже всех. Жизнь - дерьмо и судьба к тебе не справедлива. Ты такой умный, интеллектуально развитый и вдруг оказался заточен в собственном теле. Вот беда! - продолжил он издевательским голосом, - череда безумных событий совсем сбила с толку? Полная неразбериха в жизни и мозгах. А потом еще и провалы в памяти. Человека убил. Старого, но человека. Кошмар. Кошмар, жуть!

А вот после этих слов, первый раз за два месяца с момента убийства старика, я ощутил, что мои эмоции проявились внешне, а не только прокрутились в голове.

Раньше я мог возмутиться, разозлиться, удивиться и так далее, но это было исключительно в моем сознании и никак не отображалось на лице или в глазах. Но после того как этот загадочный персонаж ошарашил меня знанием не только моей истории, но еще и моего внутреннего состояния и даже моих мыслей, я почувствовал, что по моему, казалось, атрофированному, телу пробежали мурашки.

Я повернул голову и посмотрел на парня.

- О! Да ты делаешь успехи! - с насмешкой произнес он, - так, гляди, и разговаривать начнешь, а там и до здорового румянца рукой подать.

Я хотел спросить кто он, но не смог, так как произношение даже звуков, не говоря уже про слова и предложения, было выше моих сил.

- Послушай, друг мой, до тех пор пока ты не возьмешь себя в руки и не начнешь прикладывать умственных усилий, о физических речь пока не идет, прозябать тебе здесь с тупым видом до конца дней своих, - более серьезным тоном сказал он.

Я не до конца понял, что он конкретно имеет в виду, но почувствовал, что с его появлением у меня есть шанс изменить положение дел. Я почувствовал, что мне нужна его помощь. Но теперь я ощущал это не только сознанием, но и сердце заколотилось как бешенное.

- Ладно, продолжим наше общение, когда научишься разговаривать, - сказал он, вставая со стула.

Я схватил его за руку, не давая уйти. Это действие принесло с собой целый ураган эмоций, хлынувших из моего сознания в тело и растекшихся по каждой клетке моего организма.

Я вновь чувствовал - радовался и переживал по-настоящему! До жжения в животе и щекотки в груди.

- Постой, - произнес я с хрипом.

- А ты способный малый. Над произношением надо еще поработать, но для первого слова за два месяца - вполне сносно, - прокомментировал он, усаживаясь обратно на стул.

Я прокашлялся. Собрался с мыслями. Немного привык к тому, что из бесчувственной мумии опять превратился в более-менее полноценного человека.

- Ты наверняка хочешь спросить, кто я? откуда я такой взялся? почему веду себя так, будто все про тебя знаю? и самое главное, тебе интересно, что с тобой происходит, - угадал наперед все вопросы, которые я собирался задать, этот загадочный тип, - можешь называть меня Флиппер, нет, лучше просто - Флипп. Я, действительно, все про тебя знаю. А вот, что касается остальных вопросов: кто? откуда? зачем? почему? - то из-за обилия таковых в твоей голове ты и оказался в таком идиотском положении в заведении для идиотов.

- Кто ты? - практически не произвольно спросил я.

- Ты что, меня не слушаешь? Очень зря! Именно от того на сколько внимательно ты будешь меня слушать, будет зависеть твое дальнейшее существование. А вот где и как - это уже зависит от тебя, - высказался он.

Эта фраза должна была быть проявлением возмущения. По крайней мере, предложение построено так, что, по идее, он должен был накричать на меня. Но его интонация была не измена. Он говорил спокойно, с сарказмом, который делал его каким-то интересным, что ли.