Оскар Рай - Лабиринты сознания

Взгляды людей направлены на меня со всех сторон. Кто-то смотрел с откровенным пренебрежением, кто-то ехидно улыбался, а кто-то даже проявлял в своем взгляде жалость.

Напротив меня сидели два взрослых мужика. Они были изрядно подвыпившие, у одного из них в руках была банка пива. Переговариваясь между собой и глядя на меня, они, не сдерживаясь, надсмехались надо мной.

- Смотри, Колян, что тебя ждет, если не бросишь пить, - ухохатывался один из них.

Наконец поезд начал замедлять свой ход. Голос из динамика сообщил: «Станция Киевская, переход на кольцевую и арбатско-покровскую линии.»

Заранее вставать я не стал. Дождавшись, когда состав полностью остановится, и открылись двери, резко сорвался с места и молниеносно покинул вагон с людьми, которых успел повеселить своим гардеробом и перепуганным видом.

Так же быстро направился к эскалатору, встречая на пути изумленные взгляды случайных пассажиров. Подошел ко входу на эскалатор, где образовалась небольшая толкучка. Люди, находящиеся вокруг, старались отодвинуться подальше от меня. Я почувствовал себя прокаженным, но воздержался от осуждения, так как поступил бы на их месте точно так же, столкнувшись в общественном месте с таким сомнительным типом, каким я выглядел в данный момент.

По большому счету, меня не сильно волновало то, что я ходячий возбудитель такого чувства как удивление у окружающих. Но все-таки из общей массы людей один удивленный взгляд меня смутил довольно сильно!

Это был стоящий на выходе из метро и бдительно несущий службу милиционер.

Когда он увидел меня в таком одеянии, казалось, весь окружающий Мир перестал для него существовать. Он смотрел на меня практически не моргая, как бы боясь потерять из вида. Дождавшись, когда я вместе с потоком общей массы людей подойду к нему ближе, ринулся в мою сторону. Сделал буквально четыре шага, больше похожие на прыжки, и перегородив мне дорогу, произнес до боли заезженный монолог: «Старший сержант Безорчук» - и хотел было продолжить: «Ваши документы», но по всей видимости решил, что дальнейшее общение лучше продолжить в другом месте и уже там разбираться с моими документами и всем остальным.

- Пройдемте со мной, - убедительно попросил старший сержант.

Идя за ним, я догадывался, что мне предстоит стать главным героем сегодняшнего дня, спасая их от тоски нудной службы. Это конечно, если до меня никто к ним не попал в трусах и ластах.

Мы зашли в комнату милиции на станции «Киевская» Московского метрополитена, где, как и предполагалось, скучали еще два блюстителя закона. Один постарше, лет сорока, не высокого роста, с усами, которые делали его немного похожим на кавказца. Другой - по моложе, но с таким же отпечатком на лице, который неизбежно накладывает тяжелая и опасная служба в прав охранительных органах.

Очутившись под пристальными взглядами трех борцов с преступностью, я почувствовал себя сверхнеуютно.

Теперь передо мной стояла очередная проблема выбора, как поступить в данной ситуации. Сейчас на меня обрушится шквал вопросов, и мне остается или отмалчиваться или плести первое, что придет в голову, чтобы хоть как-то объяснить им, почему я шатаюсь в метро в таком виде. Рассказать правду о том, как я сюда попал, как вариант можно совсем не рассматривать, только зря лишний раз их потешу, а увлекательного путешествия в отдел органов внутренних дел все равно не избегу.

Но как лучше построить разговор? Сказать, что я не буду разговаривать без своего адвоката? Так я ничего противозаконного не сделал! Просто отмалчиваться - тоже как-то глупо. Не отвечать на такие вопросы как: «Назовите свое имя» или «Сколько Вам лет», - уже будет выглядеть подозрительно.

Эх, зачем я голову ломаю, все равно они меня за душевнобольного примут, да я и сам не вижу причин с этим спорить.

- Товарищ лейтенант, здесь гражданин, - начал свой доклад, задержавший меня милиционер усатому офицеру, который, как я понял, был у них старший смены, но от неординарности ситуации не знал, как закончить свою речь, а только добавил глупое, с точки зрения эрудиции, и тупое по звучанию: «Вот».

Лейтенант, видимо привыкший к подобного рода текстам, придираться и требовать четкой формы доклада не стал.

- У Вас есть документы, - обратился он ко мне.

- Есть, но дома, - спокойным беспристрастным голосом ответил я на вопрос, который не мудрено было предвидеть.

- Почему Вы в таком виде?

Он задал мне вопрос, которого я ждал и боялся. Будь на его месте случайный прохожий, я мог бы, не задумываясь о последствиях, проигнорировать его или послать куда подальше, но здесь все гораздо сложнее. Он здесь именно для того, чтобы задавать такие вопросы. Причем, справедливо рассчитывая на вразумительный ответ, чего я, в свою очередь, сделать не смогу, даже если очень сильно захочу.

Ситуация! Я в тупике. Мое молчание затянулось, ожидание ответа стало ощутимым. Снять груз неловкой паузы взял на себя тихо стоявший до этого, облокотившись на стену, старшина. Его фраза олицетворяла весь тот четко заученный перечень вопросов, которым владеет каждый уважающий себя сотрудник милиции.

- Вы принимали наркотики?!

Нет! - ответил я, хотя уверенным в этом не был.

А действительно, может быть, я реально принял что-то сильное, что вызывает некислые галлюцинации. Лежу сейчас под кайфом, никого не трогаю, а в мозгу у меня царит хаос, и чудится мне, будто болтает меня в пространстве туда-сюда.

Почему все так реально? А хрен его знает, что-то очень сильное принял!

Но пока этому нет подтверждения, рисковать и испытывать на прочность нервы стражей порядка не стоит. Вдруг они решат, что я нуждаюсь в профилактике и, исполняя свой долг, будут вынуждены применить ко мне эдакую терапию с использованием заготовленной специально для воспитательно-вразумительных целей резиновой дубинки, которая является практически неотъемлемым атрибутом несения службы на постах.

К счастью, наше не долгое общение протекало в спокойном русле и явной угрозы со стороны сотрудников милиции не было. В конце концов, они призваны защищать, а не подвергать опасности людей, причем независимо от возраста, цвета кожи, половых признаков и предпочтений в выборе одежды.

Мне в их обществе стало даже как-то спокойно. В силу вышеперечисленных аргументов, я почувствовал себя защищенным, не смотря на то, что в свете последних происходящих со мной событий, доверять им нет никаких оснований.

- Вы имеете при себе запрещенные предметы? Оружие, наркотики? - продолжал радовать слух своими фразами в стиле «а-ля милицейская волна» перехвативший инициативу старшина.

Я невольно посмотрел вниз, осматривая свой халат. Кроме него на мне больше ничего не было, если не считать тапочек. На халате всего два кармана, которые пусты, и это видно со стороны, даже если не заглядывать внутрь. Интересно, где по-твоему я могу спрятать эти запрещенные предметы?