Андрей Битов - Обоснованная ревность

И было мне в его тисках
совсем не больно,
когда б не жалкий этот страх:
мной — недовольны…

Я перед ним лежал как труп,
не в силах всхлипнуть…
И он нащупал во мне куб,
паралле…пипед.

И он шкатулочку извлек,
чуть-чуть натужась…
тогда пустой мой кошелек
заполнил ужас.

Как будто бы я сейфом был,
комодом, шкафом…
А Он мне дверцу отворил,
полез за шарфом

или за чем-нибудь еще,
понастоящей…
И вот — нашел иль не нашел?..—
задвинул ящик.

И впечатленье таково,
по удаленьи:
во мне лежала вещь Его
на сохраненьи…

Поковырявшись, он исчез,
как снявши мерку,
и за окном шуршал, как лес.
ища тарелку…

Ах, что же сделал Он со мной?..—
догадка тщится.—
С моей единственной, родной,
Его вещицей?

Кто это был?! Проверка, сон,
предупрежденье?
профилактический ремонт?
иль вновь рожденье?

Он удалил или принес?
вложил иль вынул?
вернул, почистив?.. — вот вопрос!
не только символ.

Лежал я, тая, не дыша —
вершилось дело:
со мной творилася душа,
во мне болела.

Я гладил: Есть или не Есть?
в груди, за дыркой?..
И принимал Ее как Весть,
а не как пытку.

Я прижимал ее, как тать…
И мы уснули.
Как будто бы хотели взять…
а нам — вернули.

С дорожденья горечь хины
Я познал как жизни вкус:
Выжить — нам важнее кино —
И других любых искусств.

Начинал я — то, что надо! —
С глада, хлада и свинца,
Но на жизнь мою блокады
Не хватило до конца.

Недоумер и от водки,
Не свалился со стропил,
И не сделалась короткой
Та, где я страдал и пил.

И кирпич не откололся
Ни один мне промеж рог,
И на нож не напоролся —
В этом тоже виден рок.

Потрясет лишь лихоманка,
Да помучает прострел…
Не сгорел я вместе с танком
И без танка — не сгорел.

И хотя не ведал броду,
Изживал в себе раба,
Но не умер за Свободу,—
Ждал Судьбы, но не Судьба…

От разлуки, от печали,
Горя, боли и стыда —
Раз не умер я вначале,
Значит, больше никогда.

Горстка образного праха
Эти смерти… Знали б вы!
Как не умер я от страха…
Как не умер от любви!

В жизни, как звезда успеха,
Светит нам частица "не":
Я не умер, не уехал
И не продался вполне.

Глубже истины не выдашь
И не превзойдешь умы:
"Раньше сядешь — раньше выйдешь",
"От тюрьмы да от сумы…"

Дом казенный — свет в окошке —
Нас в обиду нам не даст.
Недомучит понарошке,
Через век переиздаст.

Я не умер, я не умер,
Я не умер… вот мотив!
Неужели это в сумме
Означает, что я жив?

Протоптал дорогу к Богу,
видно, трудную дорогу,
почти к самому порогу —
долгий путь.

Что-то — для конца маршрута,
здесь ступени слишком круты,
очертания их смутны —
лег передохнуть.

Отдышался — вдоль ступеней
в ряд стоят родные тени,
пустоваты, не при теле —
и туннель насквозь.

Это что же за загадка:
слева дедка, справа бабка? —
бабка с дедкой врозь.
Это что же за загвоздка:
справа бабка, слева тетка…—
и зовут…

— Вы меня?., родные, здрасте;
что за ужасы и страсти?
Почему вы лишь отчасти?
Что вы тут?

— Подымайся пободрее,
поднимайся побыстрее,
обнимайся поскорее —
успевай!

— Я сижу здесь не из лени:
слишком круты здесь ступени,
слишком дует из туннеля —
здесь не рай…

— Ничего теперь не бойся,
ни о чем не беспокойся,
потихонечку устройся —
здесь приют.

— Что за странная погода!
Что у вас за время года?
как сурово! Нет природы —
птицы не поют…

В вечность перехода нету:
песен нет, все песни спеты;
нету тьмы и нету свету…
Это ад?

— Света нет, зато нет тьмы:
нет богатства, нет сумы;
нет свободы, нет тюрьмы…
Виноват!

— Еще ноги мои целы,
еще руки мои белы,
еще жизнь не надоела!.,
взяли бы в расчет!

— Ты не слишком хочешь много?
ты искал дорогу к Богу?
ты нашел к Нему дорогу?
что тебе еще?

— Я искал дорогу к Богу,
лишь к порогу,
лишь в подмогу —
а не к Самому!

Я не в этом смысле к Богу,
а в том смысле, что дорогу…
не судите слишком строго,
мне не по уму…

— Как с живым с тобой нет сладу
сила есть — ума не надо,—
здесь не рай, зато нет ада,

ада нет почти;
нету ада, нету рая —
не сухая, не сырая
здесь лишь яма долговая —
и плати!

Ничего я здесь не должен!
я не лягу в это ложе!
я свой путь сейчас продолжу!.,
и — застыл…

Силы нет назад вернуться,
обернуться,
оглянуться,—
нету сил.

Видно все же подкосила
меня жизненная сила,
видно духу не хватило —
меня ждут…

И не так круты ступени,
и не так прозрачны тени,
ноги будто опустели —
сами вверх идут.

Видно, впрямь дорога к Богу…
слишком длинная дорога,
слишком дорого и много…
Господи, прости!

Значит, время свое справил,
значит, я уже отчалил,
значит, я уже причалил…
Боже, пропусти!

Бог сказал: твои печали…
и сказал: все так кончали…
и сказал: все так вначале…
проходи.

Закат не ведал, как он красен был,
Морская гладь не для себя серела,
Не видел ветер, как он гладь рябил,
И дерево на это не смотрело.

Они стояли в ночь заточены,
Незримы для себя, свища, пылая.
Ни световой, ни звуковой волны
Не изучив, но ими обладая.

Не знало небо, что луна взошла,
Что солнце скрылось. Темнота густела.
Вокруг незнанью не было числа.
Никто не знал. И в этом было дело.

Ничто не для себя на этом берегу.
Зарозовела в небе птица… Что мне?
Куда бежал? Запнулся на бегу,
Стою сам по себе и силюсь что-то вспомнить.

Тень облак, сосен шум и шорох трав,
Напрягши ветер, вечер чуял кожей…
И умирал. И "смертью смерть поправ",
Опять вознесся и опять не ожил.