Бернар Вербер - Смех Циклопа

Лукреция пришла в восторг от этого урока и переквалифицировалась во взломщицу самых сложных сейфов. Она находила их везде – за картинами, за фальшивыми перегородками, за огромными шкафами. А потом перебирала в уме ключи.

Так она заработала себе на однокомнатную квартирку в Камбре и начала вести почти нормальную жизнь. Она считала себя «независимым индивидуальным предпринимателем», оптовым торговцем подержанными вещами.

Юная Лукреция так и продолжала бы свою криминальную карьеру, если бы не один случай. Как-то она забралась на виллу, которая казалась пустой, и столкнулась с ее владельцем, как назло решившим в тот вечер переночевать дома.

Это был тщедушный человечек, с которым она легко могла бы справиться, но он предложил ей просто поговорить, объяснив, что страдает бессонницей и что ее ночной визит ему даже приятен.

Юная Лукреция пришла в замешательство. Когда прошел первый страх, она почувствовала интерес – и, почувствовав, что ей ничто не угрожает, решила принять предложение хозяина дома.

Человек в пижаме рассказал ей, что занимается делом, которое когда-то безумно его интересовало, а теперь кажется скучным. Он работал главным редактором местной газеты.

Они проговорили всю ночь. Человек в пижаме рассказал, что профессия, которой раньше занимались люди, стремившиеся рассказать людям нечто новое, теперь отдана на откуп папенькиным сынкам и дочкам, лентяям, бездельникам, скептикам, а главное, невеждам.

Человек в пижаме был страшно разочарован.

Он объяснил, что в наши дни журналистами становятся так же, как чиновниками. Контроль над прессой отсутствует, репортеры пишут как бог на душу положит, не проверяя фактов и воруя чужие сюжеты. Ни профессиональной этики, ни желания принести пользу больше нет.

Человека в пижаме звали Жан-Франсис Хельд. Когда-то он был знаменитым военным корреспондентом в «Современном обозревателе». Его должны были назначить редактором рубрики, но должность отдали интриганке Кристиане Тенардье. Хельд уехал в провинцию и стал главным редактором «Северного слова». Он потерял веру в справедливость, а поведение коллег вызывало у него такое отвращение, что он с нетерпением ждал выхода на пенсию.

Он угостил Лукрецию сливовым ликером и стал расспрашивать о ее жизни.

Почувствовав к ночному собеседнику удивительное доверие, Лукреция решила играть в открытую и рассказала ему о приюте, о своих скитаниях, о воровстве. На это Хельд сказал, что она, по крайней мере, смела и не боится действовать. А это достоинства встречаются редко и, как он считает, очень важны для профессии журналиста.

Хельд предложил Лукреции работу. Он считал, что у хорошей воровки больше шансов стать хорошим журналистом, чем у любого другого. «Статья ничего не стоит, если ты не был на месте событий», – утверждал он. Он брался обучить ее писать и фотографировать, если она согласится работать в его журнале.

– Да я двух слов связать не могу!

– Это может любой. Действуй согласно правилу пяти «W»: Who? What? When? Where? Why? Кто? Что? Когда? Где? Почему? Ты начинаешь с вопроса: «Что произошло в ночь на пятое ноября на улице Акаций?» Затем вводишь персонажей: «Может быть, об этом знает мэр города Камбре?» И отвечаешь на пять вопросов. «Так как он в этот день…» и так далее. И завершаешь вопросом: «А может быть, проблема в государственном финансировании?» Проблему государственного финансирования можно пристегнуть к чему угодно. И надо бить по местным депутатам – это нравится читателям.

– И все?

– Конечно. Вот увидишь, даже если ты воспользуешься только половиной моих советов, этого будет более чем достаточно. В стране слепых одноглазый – король! И провидец.

Лукреция решила довериться судьбе. Решка – журналистка, орел – воровка. Монетка улетела высоко под потолок и долго не падала. На следующее утро Жан-Франсис Хельд взял ее репортером в газету «Северное слово» в рубрику «Мелкие происшествия». Первое же задание открыло для Лукреции новый мир.

Ей безумно понравилось проводить расследования, писать, фотографировать. Она интересовалась всем.

Жан-Франсис Хельд научил ее находить ключ к любому собеседнику.

За несколько месяцев Лукреция стала известна на весь город. Там, где другим журналистам хватало информации из официальных источников, она полагалась на чутье, вникала в суть и раскапывала сенсацию. Она обожала криминальные расследования и раскрыла два убийства, опередив полицию. Разоблачила коррумпированных муниципальных чиновников. Обнаружила предприятия, загрязнявшие воздух.

Лукреция обличала мошенников и защищала тех, кто пал жертвой несправедливости.

– Ты превзошла мои самые смелые ожидания, – признался Жан-Франсис Хельд. – Но не путай профессию журналиста с работой судьи. Ты не должна вершить закон. На тебя жалуются. Нельзя безнаказанно лезть в дела местных князьков и выставлять их на посмешище.

Юная Лукреция прикинулась, что не понимает. Жан-Франсис Хельд был вынужден расставить все точки над «i». Один из героев разоблачительной статьи Лукреции оказался другом владельца газеты. Который просто потребовал ее немедленного увольнения.

Жан-Франсис Хельд сказал ей тогда:

– Я слишком горжусь тобой, чтобы бросить на произвол судьбы. Возьми это письмо, отдай его главному редактору «Современного обозревателя». Оно должно помочь тебе. – И негромко добавил: – Добившись успеха, не останавливайся. Иди вперед.

Рекомендательное письмо сыграло свою роль. Лукрецию взяли на испытательный срок (с построчной оплатой) в редакцию «Общество», в раздел «Наука». Это было единственное свободное место.

Лукреция совершенно не интересовалась наукой, но подумала: «Я не могу обмануть доверие Жана-Франсиса Хельда».

Вот как все начиналось. И вот почему она сегодня здесь.

Она маленькими глотками пьет крепкий кофе – и вдруг замечает, что обстановка на улице меняется. Множество роскошных автомобилей медленно проезжают мимо «Театра Дария» и сворачивают в переулок за ним.

Лукреция смотрит на часы. Без пяти двенадцать. Она расплачивается, надевает рюкзачок и идет к переулку. Она быстро находит въезд для грузовых машин, через который можно проникнуть во двор, где находится автостоянка. Там уже стоит несколько лимузинов, из которых высаживаются люди в вечерних туалетах.

Служебный вход в здание освещен. Наверное, частная или корпоративная вечеринка. Но люди, заходящие в театр, не похожи на родственников или коллег. Это мужчины в смокингах и молодые женщины в длинных платьях. У входа охранники в розовых костюмах проверяют пригласительные билеты.

Поняв, что ее не пропустят, Лукреция решает проникнуть внутрь через чердак. Она лезет вверх по водосточной трубе, перебирается с одного здания на другое и оказывается на крыше «Театра Дария». Проходит по освещенному луной кровельному железу – и думает, как, должно быть, приятно кошке прыгать высоко над головами людей.