Бернар Вербер - Смех Циклопа

Лукреция читает:

«Анекдот № 103 683.

В больнице родились два младенца. Один говорит другому:

– Ты девочка или мальчик?

– Я девочка, а ты?

– А я не знаю.

– Спусти пеленку, я тебе скажу.

Младенец спускает пеленку. Девочка говорит:

– Еще ниже, я не вижу.

Он спускает пеленку еще ниже, и девочка заявляет:

– Ты – мальчик.

– А как ты узнала?

– У тебя носочки голубые».

Исидор записывает анекдот в блокнот, озаглавленный «Филогелос». Лукреция знаком показывает ему, что нужно спешить, и они продолжают исследовать дворец. Они бегут по этажам. И находят огромную библиотеку, ринг для проведения дуэлей, физиологическую лабораторию, где изучают реакцию испытуемых на шутки.

Везде, невзирая на поздний час, кипит работа.

– Они скопировали Великую Ложу Смеха с ее дуэлями, библиотекой и лабораторией. Превратили секретное общество в промышленное предприятие с массовым производством. «Циклоп Интернешнл Интертейнмент».

Исидор увлекает Лукрецию на верхние этажи. Там они находят помещение, где другие молодые люди в очках сидят в креслах и смотрят юмористические сериалы, что-то отмечая в ноутбуках.

– Как вы думаете, что это?

– Они ищут шутки. Смотрят юмористические сериалы всего мира и всех годов выпуска, чтобы выудить то, что можно использовать еще раз.

На большом экране мелькают странные пронумерованные тексты:

«Идея № 5 132 806. Муж спрашивает жену: „Со сколькими мужчинами ты спала?“ Та отвечает: „Только с тобой. С остальными я бодрствовала“».

«Идея № 5 132 807. Пожилые супруги приходят в воскресенье утром в церковь. Во время мессы жена наклоняется к мужу и говорит: „Я только что тихонько пукнула. Что делать?“ Муж шепчет ей: „Сейчас ничего. А когда вернемся домой, я поменяю батарейки в твоем слуховом аппарате…“».

Лукреция ужасается.

– Это и есть исходный материал?!

– Да, переработанный юмор.

– Теперь я понимаю, почему Дарий стал самым популярным французом. Он владел богатейшими залежами ворованных шуток. Здесь круглосуточно работает полтысячи человек.

– Да, индивидуальному юмору с ними тягаться тяжело.

Они поднимаются еще на один этаж и видят людей в костюмах и галстуках, стоящих у светящейся карты мира. Они говорят по-английски. Исидор и Лукреция понимают, что эти люди отслеживают изменения и статистику развития юмора во всем мире, в каждой стране, на всех языках, во всех культурах. Они учитывают даже региональные и жаргонные анекдоты. На экранах компьютеров – фотографии комиков, рядом какие-то цифры.

– Как только юморист становится популярным, они либо покупают его, либо копируют и делают экспортную версию для других стран, – догадывается Лукреция.

– Возняки покупают театры во всем мире, – добавляет Исидор, указывая на другую группу технократов.

– Хитро придумано. Концерты, фильмы, книги сейчас можно найти в Интернете, поэтому выступления комиков пользуются все большим успехом. Юмористы работают и в рекламе, и в политике, и в кино, ездят с гастролями. Единственный барьер – язык.

Исидор и Лукреция смотрят на таблицы и диаграммы.

– Посмотрите-ка, цифры под фотографиями все время изменяются.

– Я думаю, это их стоимость. Юмористов изучают и оценивают, как скаковых лошадей, – замечает Лукреция.

Чуть дальше архитекторы склонились над макетом.

– Господи, быстро же они работают! Ведь это новый проект «Театра Дария», который вы сожгли.

– Они и так собирались его перестроить. Посмотрите на количество мест. Зал огромный – как минимум на тысячу зрителей.

– Представляете себе турнир «Пуля за смех» перед тысячной аудиторией? Все подонки мира придут повеселиться в полночь понедельника!

– Покорные жертвы и тысяча аплодирующих соучастников. Каков масштаб преступления! – добавляет Исидор.

Они переходят в правое крыло дворца. Лукреция ведет Исидора к апартаментам семьи Возняк. Здесь совершенно темно.

– Когда я приходила брать интервью у матери Дария, то обратила внимание на картины. Профессиональная привычка, наследие преступного прошлого.

– И вы увидели шедевры, Лукреция?

– Я увидела, что одна из картин слишком плотно прилегает к стене. Ни малейшего зазора. Значит, она поворачивается на шарнирах. Там и находится сейф.

Теперь они продвигаются молча, освещая себе путь мобильными телефонами. Лукреция подходит к стене, на которой висит много фотографий в затейливых рамах. Все они снабжены номерами и одинаковыми подписями: «И это вам кажется смешным?». На первой изображен «Титаник». На второй – диктатор Пол Пот. На третьей – человек на электрическом стуле. На четвертой группа куклуксклановцев, вершащих суд Линча. На пятой – взрыв атомной бомбы над Хиросимой.

Лукреция уверенно направляется к пятой фотографии, за которой действительно обнаруживается сейф. Лукреция изучает его.

– Вы сможете его открыть?

– Это более сложная модель, чем те, с которыми я работала, но, думаю, смогу.

Она достает из сумки электронный стетоскоп, несколько очень мощных неодимовых магнитов и бормочет:

– Вся хитрость в том, чтобы правильно расположить магниты и манипулировать механизмом, не прикасаясь к нему. Посветите выше, Исидор.

Лукреция прикладывает магниты, медленно перемещает их, слушает. Сейф наконец открывается. Внутри они находят пакетики с кокаином, пачки денег и широкую плоскую стальную шкатулку современного дизайна. На крышке три буквы: «B.Q.T.».

– Бинго!

Лукреция берет шкатулку и осторожно, словно бомбу, передает Исидору. Но, возвращая на место фотографию с Хиросимой, она приводит в действие сигнал тревоги. Включается сирена, начинают мигать красные лампочки.

Перед ними появляется вооруженный человек. Он широко улыбается.

– Я не хотел в это верить, но теперь у меня отпали последние сомнения.

Он держит их на мушке.

– Вы, мадемуазель Немрод, и есть тот «грустный клоун», которого якобы разыскиваете.

1689 год нашей эры

Англия, Лондон

Питер Фланнаган, директор большого конного цирка, был мрачен. Публики с каждым днем становилось все меньше, хотя в цирке выступали самые лучшие наездники. Они выполняли такие опасные и красивые трюки, как двойная мельница (всадник вращается, пропуская под ногами сначала шею, а потом круп лошади), перевернутые ножницы (всадник встает вверх ногами и скрещивает их), амазонка на одной руке, не говоря уже о рискованном кабрировании и остановках на полном скаку. В представлениях участвовала даже такая знаменитость, как герой войны, капитан в отставке Уильям Макферсон.

Если положение не изменится, бывшие служаки королевской кавалерии станут безработными, а сам Питер Фланнаган будет вынужден продать свой великолепный цирк.