Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Читая книгу, через несколько минут ловишь себя на мысли, что в голове не сюжет книги, а мои, реально прожитые, годы. И так каждая глава, заставляет… нет, даёт возможность шаг за шагом, просматривать свою жизнь, а между строк расстояние в жизнь.

— Если бы все люди учились видеть суть и первопричину этой сути, то глобальные проблемы лопались бы как мыльный пузырь.

— Артур, Ваша книга взбаламутила во мне всё… как в шторм, вода с песком — пока ничего не видно, но проснулось знакомое мне волчье, звериное чутье, не обманывавшее меня никогда… волчица просто завыла долго и протяжно…

Предисловие

Это произведение наводит на грустные мысли, и его желательно читать в относительно юном возрасте. Молодость ветрена. Ей неведома горечь самообмана прожитой жизни, тогда как с возрастом невольно хочется граблями здравого смысла разгрести пожухлую листву своего прошлого.

Быть может, ассоциации навеют и приятные воспоминания, которые вновь разбегутся по телу мурашками счастливых мгновений. А вдруг отыщется и тот ключ тайника, куда в детстве прячутся от мира взрослых? Ведь так заманчиво скинуть с себя груз прожитых лет, забраться туда и спрятаться от всех в тайничке детства. Оттуда видно, как со звезды, и очень хочется от души чихнуть на все условности мира, когда тебя никто не видит. Вдохнуть бы ещё пьянящий запах свежеиспечённого хлеба и отведать бы его хрустящей корочки с сыром. Но во рту всё та же горечь полыни, а ноздри щиплет запах жжёной резины.

Конечно, неприятно сознавать, что вынужден окружать себя подобными «прелестями», выдавая их за желаемые. Что делать, раз весь мир сжился с такой подменой. Совсем не хочется возвращаться в этот мир фальши, но чем дышать, если дымоход тайничка забит пеплом детских иллюзий? Обидно, когда время, чувства и желания сжигаются в топке надуманных стандартов внешнего мира, но теперь даже сама жизнь оказалась в нелепой опасности. Страшно подумать, но, как в шахматах, жизнь на Земле может зависеть от хода всего одной фигуры, от волеизъявления смертного ума всего одного человека…

Действительно, жизнь человека чем-то схожа с игрой в шахматы. Будто те же фигуры, проходные пешки, жертвы. Прекрасная игра — шахматы, да и все остальные игры, придуманные человеком, оказались удачными. Все игры хороши, кроме одной — «игры в жизнь». И «тренеры», и «судьи», и правила к ней всё время меняются, а она так и осталась игрой в «одни ворота». Что же человеческий ум никак не может совладать с правилами «игры в жизнь»?

Ответ достаточно прост. Существует детская аксиома: кто придумал игру — тот и правила к ней назначает. Все спортивные игры и правила к ним придумал человек, но ведь жизнь на Земле не человек создал. Не он является автором этой «игры» и фактически присвоил себе чужие права, самовольно установив свои правила.

Цель книги заключается в том, чтобы у читателя зародилось осознанное желание начать «игру» в жизнь по исконным правилам её Создателя. Это вполне реально, и книга откроет не только суть этих правил, но и покажет путь для их претворения в жизнь.

«Театр одного зрителя» поможет читателю раскрепостить свою душу, обрести полнокровную связь с жизнью и в новом свете раскрыть себя миру. На свой душевный порыв читатель получит живой отклик, а дорогу к бессмертной Любви осилит идущий.

***

P.S. Если у Вас нет денег для приобретения книги, напишите мне на sakart@freenet.am, и я подскажу, откуда можно будет бесплатно скачать книгу в формате HTML.

С уважением, Саканян Артур Саркисович.

Роман «Театр одного зрителя»

-1-

День рождения подходил к концу, но для виновницы торжества, уже шестилетней девочки, праздник продолжался. Так уж получилось, что все её подружки разъехались на лето, и за столом оказались одни взрослые. Ей очень понравилось бегать вокруг стола, чокаться со всеми своим носиком и слышать восторженные «охи» и «ахи», которые достаются только ей. Даже маме она не дала спеть романс для гостей. Девочка уже понимала, что завтра ничего этого не будет, и носилась вокруг стола, как угорелая.

Фотографии, детские рисунки, мамины рассказы перемежались пирогами, фруктами, шампанским, и под конец гости выдохлись. Увидев, что они собираются уходить, девочка бросилась к двери и во весь голос крикнула:

— Подождите! Я знаю распрекраснейший тост!

Не ожидая такого натиска, гости смущённо заулыбались и расселись по местам. Стало тихо, и девочка внезапно ощутила, что попала в центр внимания всех собравшихся. Ей стало не по себе.

— Мы слушаем тебя, — попытался приободрить её кто-то из гостей, но девочка молчала, теребя подол платьица.

Скрип стула вывел её из оцепенения, и, потупив взор, она тихо сказала:

— Я забыла тост… но я очень люблю, когда все смотрят на меня.

Гости дружно рассмеялись, и от смущения она сжалась в комочек. Смех утих, а она почувствовала, что ей чего-то не хватает, и не хватает чего-то самого главного. От нетерпения девочка вытянула ручки вперёд и зажмурилась.

«Сейчас, это произойдёт», — мелькнуло в голове, но, открыв глаза, она увидела спины гостей. Во рту сразу появился солоноватый привкус картонного торта. Торт она получила в подарок и успела пожевать его краешек, думая, что он настоящий.

«Неужели меня обманули? Они же взрослые и знают, где это главное. Неужели меня опять обманули, как с тортом?» — подумала девочка, и от обиды слёзы навернулись на глаза.

— Я же ещё стихи не читала, — жалобно пропищала она.

Взахлёб, она стала быстро-быстро говорить какую-то тарабарщину, но гости разговаривали, смеялись, и её голос утонул в шуме.

— Это вы! Это вы виноваты! — крикнула она, и все обернулись.

Утирая слёзы кулачком, она сама себе под нос с жаром зашептала:

— Несчастные обманщики! Ненавижу всех вас! Ненавижу!

Кто-то из гостей наклонился к ней и попытался успокоить, погладив по головке. Девочка замотала головой и зло посмотрела ему в глаза. Сквозь слёзы в самом центре зрачка, как в зеркале, она неожиданно увидела отражение своего глаза.

Вначале она не поняла, что это такое и, испугавшись, отшатнулась. Однако в последний миг она ощутила, как из глубины зрачка её поманила к себе какая-то таинственная сила. Ей сразу же захотелось ещё раз увидеть себя в этой лучистой глубине, но гость успел отвернуться и в недоумении смотрел на маму девочки.

«Самое важное находится там», — будто шепнул ей кто-то, и мурашки побежали по спине.

Гость вновь потянулся к ней, пытаясь приласкать, но она решительно стряхнула его руку, утёрла слёзы и твёрдо сказала:

— Я хочу видеть свои глаза.

Теперь уже все гости удивлённо переглянулись, а она продолжила:

— Я не обманываю. Вы что, не понимаете? Я хочу видеть свои глаза, а вы не смотрите на меня… Почему не смотрите? Я же для вас так старалась. Я же вам стихи сейчас читала, а вы… а вы отвернулись, и… и я себя не вижу… у… у.