Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Вы же сами о тестировании заговорили, а это был наглядный пример. Сейчас я поясню суть теста. Если безрукому сказать, что протез ему к лицу, то он своей здоровой рукой постарается причинить вам физическую боль, чтобы как-то скомпенсировать душевную травму. Но, если композитору сказать, что из него спортсмен никудышный, то он просто посмеётся и примет вас за придурка. В нашем случае, тестируемый мог взять роль композитора, но ему было больно, и он предпочёл войти в роль калеки. Тест показал, что он взяточник, а городские сплетни соответствуют действительности. Кстати, он тоже провел тест со мной. На его ругательства я не отреагировал, поскольку посчитал, что он ведёт себя как придурок. Ну, а наука нужна, чтобы подобные эксцессы свести к более спокойным формам проявления.

Драчун сразу встрепенулся:

— Да я тебя за оскорбление!

Председатель шлёпнул его по руке и строго сказал:

— Я же за всех дал слово чести. Так что без обид.

— Плевал я на твои слова! — выкрикнул мужчина. — Меня оскорбили, и это мою честь поимели, а не твою!

— Простите, — резко вмешался доктор. — Я вынужден внести ясность, во избежание кривотолков и пустой траты времени, тем более что вас… Простите, как мне величать вас?

— Неважно, — огрызнулся мужчина, а доктор невозмутимо продолжил:

— Тем более что господина Неважно ждут более важные дела.

Все невольно заулыбались, а доктор продолжил:

— Тест задел самолюбие, а не честь. Это разные категории. Человек чести на своё же слово не плюёт, и в правоте этого можно удостовериться, заглянув в любой толковый словарь.

— Да как вы смеете?! — вскричал мужчина. — Вы в своём уме? Вы что, совсем рехнулись? — и доктор с грустной улыбкой ответил:

— А ведь вы правы. Я действительно рехнулся. Судите сами, я же мог отказаться от встречи с вами, а раз пришёл — выходит, рехнулся. Спасибо вам, господин Неважно, что сразу догадались об этом и сэкономили всем нам время и нервы. Мне осталось только дать слово чести, что от меня за стены этого кабинета ничего не выйдет. Всего вам доброго.

Никто не ожидал такой быстрой развязки, и все застыли в недоумении. Кто-то стал скрипеть стулом, видимо, пытаясь встать, а председатель, потирая руки, прошептал:

— Ах, как жаль, что вы, наконец, уходите. Сам пришёл — сам ушёл, и я умываю руки.

Драчун услышал слова председателя и злобно уставился на него, а доктор, дойдя до двери, обернулся и сказал на прощание:

— Рекомендую всем присутствующим тоже дать слово чести и хранить молчание. В прошлые века люди из-за чести насмерть сражались на дуэлях. Не уроните честь своих предков, господа.

Доктор уже вышел за дверь, когда драчун, наконец, очнулся и с криком кинулся вслед за ним:

— Да постойте же вы!

Чуть ли не силком, он вернул доктора обратно, возмущённо выговаривая:

— Так вы думаете, что здесь сидят люди чести?! Думаете, что это честные люди?! Вы-то своё слово сдержите. Я уверен в этом, а вот они сразу же проболтаются, как вы меня тут осадили. Ещё и за спиной издеваться будут. Думаете, они взяток не берут и не воруют?! Ещё как берут и воруют! Тут даже воздух откуда-то спёрли. Все без исключения и воруют, и взятки берут, а вот он… — и с победоносной усмешкой показал пальцем на председателя. — Он взяток сам не берёт… Брезгует. Н-е-е-т, он не ворует. Ему мы сами…

— Прекратить! — завопил председатель и вскочил на ноги.

— Сейчас же прекратить! — взвизгнул он и рухнул обратно в кресло, обхватив голову руками.

— Видите, доктор, даже самый главный среди нас с тестом не справился, куда там остальным, — радостно констатировал драчун.

Он сделал неприличный жест рукой в сторону сидящих за столом, и сразу же с мест раздались выкрики:

— Что ты себе позволяешь?! Ты где воспитывался?! Какая наглость!

Доктор предложил драчуну занять своё место и поднял руку, призывая к спокойствию.

— Давайте определимся. Мою передачу вы прослушали и могли бы догадаться, что я сюда пришёл не для того, чтобы предъявлять обвинения или претензии. Я пришёл сюда по просьбе маленького мальчика, который вместе с сестричкой попал в психбольницу после известного вам садистического акта. Мальчик попросил узнать: как он сможет полететь в космос? Ведь пока он будет там, на Земле его сестричку могут изнасиловать или убить. А их маму интересует: «Какая же беда, наконец, докричится до людей, чтобы человек стал человеком?» Пришёл я к вам, как к людям, от которых в этом мире что-то зависит. Или вы откроете глаза своей совести пошире, чем карман для взяток, или я немедленно уйду. Решайте.

— Поставьте же стул для доктора, чёрт бы вас побрал! — взвизгнул председатель.

Все вздрогнули, вторично услышав, какой пронзительный у него голос, а председатель уже спокойно продолжил:

— Простите нас, что проявили неуважение к вам, а также прошу простить нашего коллегу. Мы вас слушаем.

Драчун вскочил со стула и с вытянутой рукой пошёл к доктору:

— А я и сам могу попросить прощения, когда надо, и нечего извиняться за меня.

— И вы меня извините за грубый тест, — произнёс доктор, идя навстречу.

Они обменялись рукопожатием, кто-то принёс стул для доктора, и председатель облегчённо вздохнул. Внезапно он схватился за сердце и, тяжело дыша, произнёс:

— Оставьте меня на минуту. Я должен прийти в себя. Мой внук тоже был там и чудом спасся.

Доктор жестом предложил свою помощь, но председатель категорично отмахнулся рукой, и все вышли из кабинета.

Председатель, воровато оглянувшись, выдвинул ящик и достал оттуда магнитофон. Меняя кассету на новую, он сам себе под нос прошептал:

— Скажи, каков мерзавец, — а в уме мысль продолжилась: «На меня показал, будто не знает, что львиную долю я наверх отдаю, его же зятю. Ничего, ещё попляшет у меня. Всё лишнее сотру, а ежели его зятёк в Президенты пробьётся, — пусть только попробуют сдвинуть меня с места. Такой тест устрою, что мало не покажется».

-182-

Сидя на скамейке в скверике, она навзрыд ревела.

Шарфик уже насквозь промок от слёз, когда мимо проходила хмурая ватага мальчишек. Сегодняшнюю игру они проиграли, и ещё более жалкий вид девушки привлёк внимание самого старшего из них.

Под его улюлюканье она, вся в слезах, соскочила со скамейки и побежала. Мальчишки, гримасничая и визжа, сразу же бросились вдогонку.

Она выскочила на улицу и, перебегая её, попала под машину. Ватага мгновенно рассеялась, будто её и в помине не было. Двое всё-таки рискнули вернуться.

На фоне красного белый цвет обычно гармонирует, но теперь белый шарфик в сочетании с большим слизким пятном на асфальте выглядел тошнотворно. Больше ничего мальчики не увидели, потому что тело было скрыто под машиной.

Они многозначительно переглянулись и побежали делиться впечатлениями.