Эдгар Вулгаков - Течение времени
- Название:Течение времени
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Время»0fc9c797-e74e-102b-898b-c139d58517e5
- Год:2007
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9691-0226-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эдгар Вулгаков - Течение времени краткое содержание
Перед вами – роман жизни. Его автор, доктор технических наук, профессор, конструктор авиационных двигателей Эдгар Вулгаков (1927 – 2006), завершив свой роман, завершил и земной путь, не успев увидеть книгу изданной. Это роман жизни в прямом смысле: герой проживает на страницах книги довоенное детство, эвакуацию, школьные годы, институт, любовь, командировки, работу в НИИ, перестройку… «Течение времени» – очень точное название. Автор может придумать героя, может вложить в его речи собственные мысли, может придумать ему судьбу. Но выдумать время автор не в силах, если, конечно, он честен перед собой. Эдгар Вулгаков как писатель остановил время и честно запечатлел его.
Течение времени - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Слушайте, заведующий мастерской, уберите свои лапы с моего живота, я вам не печка, паяц.
И бухгалтриса перестала ездить у Алеши на коленях. Появилась она в «газике» через пару недель, выселив нормировщика, и с комфортом не меньшим, а Алеша подозревал, большим, устроилась на коленях инженера по сельхозмашинам. Они о чем-то шептались – она ему в ухо, он ей, пока однажды не нагрянула жена инженера. Сначала жена поставила мужу синяк под глазом с воплями: «Кобель лысый! Я еще поговорю с тобой дома со скалкой, старый пердун». Затем она вцепилась в волосы бухгалтрисы, которые, к ужасу разгневанной жены инженера, оказались париком. Обхватив руками голову с редкими волосенками и воя в тоске об упорхнувшем счастье, как волчица при луне, бухгалтриса умчалась. В километре от конторы на нее натолкнулись товарки Ее одели, дали чей-то берет – хорошо, что еще была оттепель, не простудилась, и, проводив до станции, отправили домой. Вороны использовали парик по назначению, устроив в нем гнездо, инженер по сельхозмашинам получил очередной выговор по партийной части, а бухгалтриса, переслав заявление через знакомых, уволилась по собственному желанию. С тех пор Алеша ее не видел. Это маленькое происшествие в коллективе, брошенном на подъем сельского хозяйства, прошло почти незамеченным:
– Подумаешь, делов! – рассуждал «потерпевший». Хотя и хреновая баба, да не своя – в этом-то и был интерес. Вот за интерес схватил фингал под глазом, даже не потешился толком.
Домой Алеша возвращался в девять-десять вечера, а то и позднее. В прихожей он целовал Леночку, вполголоса шептал что-нибудь ласковое, а после горячего душа подбегал к детской кроватке и говорил какие-то умилительные слова о Танюше. Не мог он позволить себе расслабиться, окунуться в теплоту домашнего быта хотя бы на короткое время, на несколько часов в неделю вернуться к любимым занятиям, к книгам, к музыке. К тому же, он еще не чувствовал себя в полной мере отцом. Ребенок был у Леночки, у тети Груши, а его нервы были сжаты, как пружина, плотные витки которой, выполняя функцию самосохранения, не допускали к сердцу эмоции и жалобы на жизнь. Жизнь потекла по новому, неожиданному для него течению, и надо было находиться в ее русле без отклонений в сторону. Ему казалось, что если он возьмет на руки ребенка и прижмет его к себе и удары их сердец сольются в едином ритме, с ним произойдет непоправимое: он будет рваться из своего рабского состояния, и это дополнительное мучение только усугубит трудности жизни. Хотя в то время он не осознавал свою жизнь как рабскую: что делать, достался не тот билетик в жизненной лотерее. Он просто отключился от привычного бытия, у него нет свободного времени, он изгой, интересная ему жизнь проходит где-то рядом, близко, рукой подать, но – мимо. И с этим придется смириться и не возвращаться к мыслям о прошлом. Попал – тяни лямку до конца.
Он плюхался на стул за обеденным столом, и тетя Груша кормила его и первым, и вторым, и третьим, и еще чем-то, а он всем съеденным восхищался и называл ее кормилицей, спасителем нормальной семейной жизни, лучшей поварихой Москвы. А Леночка еще успевала поделиться больничными новостями, и главное – рассказать о Танюше. А иногда смотрела на него и молчала. Только в глазах был вопрос: так дальше тебе жить нельзя, надо устраиваться как-то, пусть на год, на два, не на всю же жизнь…
– Вот что, Алешенька, чтобы ты не грел руки на женских животах, я купила тебе меховые варежки.
– О, спасибо, Леночка, отлично, теперь нам морозы не страшны. Только эта красота на тракторе в первый же день будет заляпана грязью, соляркой, маслом. Я ими буду пользоваться в исключительных случаях… А теперь давай в постельку, поговорим о жизни, а? Тетя Груша, нет возражений?
– Да что ты, дорогой. В такую рань встаешь, и все на ногах.
– Тетя Груша, а я не на ногах, я сижу, сплю, ничего не чувствуя вокруг. Сплю, как младенец, не ведая, какие приключения меня ожидают на вахте строителя социализма. Ребята говорят, даже похрапываю. Не все так плохо и безнадежно, как кажется со стороны. Впереди нас ждет радость, и бесконечное счастье, и синие море, и общение с друзьями, и музыка, и книги, стихи, и все блага жизни и цивилизации, которые создало человечество для человека, то есть для нас с вами, а вы говорите.
– Алешенька, – останавливала его Леночка, – хватит парить в облаках. Гаси свет, поговорим в темноте.
Она, прижавшись к нему и положив голову на грудь, куда-то под подбородок, слушала, чем он занимался в течение дня. Затем он замолкал, и она тихонько перемещалась на свою половину постели, пока Алеша около пяти не перебирался к ней.
Однажды Леночка, когда Алеша приехал домой особенно поздно, предложила ему поискать комнату в райцентре.
– Алешенька, ты ведешь ненормальный образ жизни уже полгода: в оба конца по Москве, а потом на поезде – это минимум шесть часов. Да от платформы до МТС еще час. Если будет комната, ты сможешь там иногда ночевать, хотя бы в сильные морозы, или когда задерживаешься в мастерской, или когда очень устанешь. А с едой на эти дни что-нибудь придумаем. Я в эти вечера буду скучать без тебя. Но нельзя так себя изнурять, дорогой. Только я должна знать, где ты ночуешь, иначе не буду спать, буду беспокоиться – что с тобой, где ты. Я готовила тебе сюрприз, но придется раскрыть его раньше времени: у нас будет телефон.
– Телефон! Собственный телефон, ура!
– Вот и будешь звонить, если задерживаешься. Летом тетя Груша переберется с Танюшей к тебе, а затем и я на время отпуска или после дежурства. Тебе надо привыкать к ребенку, согласен? С отцовскими радостями ты пока не знаком.
Как-то в МТС к нему подошел улыбающийся человек в офицерской шинели и с хохотком, застрявшим в белоснежных зубах, сообщил:
– Наконец-то у нас будет столичный тракторный профессор. А то и заведующий курсами, это я, и студенты заждались. А вы знаете, что вас назначили преподавателем? Аврал по всему району, очередная мобилизация – пахать землю некому.
– А как же ремонт?
– Без вас закончит механик. Секретарь говорит, что надо интеллигенцию бросать на это дело. Она, кроме тракторов, заронит в души наших охламонов хотя бы крупицу культуры, а охламоны к ней тянутся. В соседней МТС такой же аврал с курсами. Уже к девкам пристают, грамотеи, семилетку кончили не кончили, а делать в колхозе ни хрена не хотят. С утра до ночи карты да одна мысль в извилине: где достать курево и выпивку. Может быть, слишком резко, но похоже на правду. Будем знакомы, и поехали этих сорванцов собирать по деревням.
И началась недельная одиссея Алеши и демобилизованного старшего лейтенанта по снеговому бездорожью района: то их «газик» заносило в сугроб, то рубили еловые ветки под буксующие колеса, один за рулем, а другой слегой, как рычагом, старался приподнять за задний мост машину. После одной из таких поездок, наиболее тяжелой, ввалившись в кабину «газика», они, посмотрев друг на друга, расхохотались до слез.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: