Уинстон Грум - Гамп и компания

— Энциклопедий? Ха! — говорит женщина. — Неужто похоже, будто я могу позволить себе энциклопедии покупать?

Я понял, куда она клонит, но все равно продолжил заранее заготовленную речугу.

— Как я уже сказал, мэм, я вовсе не прошу вас покупать энциклопедии. Я собираюсь разместить их у вас дома.

— О чем вы говорите — вы что, хотите мне их одолжить?

— Не совсем, — говорю. — Если бы я только мог на минутку зайти в дом…

Тут она впускает меня и предлагает сесть в гостиной. Вазелин уже предупреждал нас, что если мы зайдем так далеко, можно считать, что мы почти справились с задачей! Я открыл свою сумку и начал все объяснять — именно так, как Вазелин нас учил. На всю речугу ушло минут пятнадцать, а женщина просто смотрела и слушала. Три маленьких ребятенка в возрасте малыша Форреста вошли и принялись по ней ползать. Когда я закончил, женщина разразилась слезами.

— Ах, мистер Гамп, — говорит она, — хотела бы я иметь возможность обеспечить их энциклопедиями. Но я просто не могу себе этого позволить. — А затем она начинает рассказывать мне свою печальную историю. Ее муж сбежал с женщиной помоложе и не оставил им ни цента. Она потеряла работу поварихи после того, как заснула от усталости над яичницей и испортила сковородку. Энергетическая компания отключила ей электричество, а телефонная компания собирается проделать то же самое с телефоном. Сегодня вечером хозяйка дома должна прийти за арендной платой в пятьдесят долларов, а у нее ничего нет, так что ее вот-вот выкинут на улицу.

— И еще есть много всего, — говорит женщина, — но суть вы уловили.

Короче, я одолжил ей пятьдесят долларов и поскорее оттуда убрался. Черт, мне было ее так жаль!

Весь тот день я только и делал, что стучал в двери. Большинство людей просто меня не впускало. Примерно половина из них говорила, что их уже охмурил другой торговец энциклопедиями, и теперь они самые несчастные люди на свете. Четверо или пятеро захлопнули дверь прямо у меня перед носом, а один спустил на меня здоровенную дворнягу. К тому времени, как грузовик Вазелина подкатил, чтобы нас забрать, я был совсем измотан и обескуражен.

— Ничего-ничего, пусть никто из вас не расстраивается из-за этого первого дня, — говорит Вазелин. — Первый день всегда самый тяжелый. Лучше подумайте о том, что, если бы кто-то из вас подписал хотя бы один контракт, он стал бы на целую тысячу долларов богаче. Для начала достаточно хотя бы одного, а я вам гарантирую, что лохов там еще хватает. — Затем он поворачивается ко мне.

— А знаешь, Гамп, — говорит он, — я за тобой следил. У тебя, парень, и впрямь есть энергия! И обаяние тоже. Тебе только надо немного практики с опытным человеком! И я — тот эксперт, который покажет тебе, как это делается. Завтра утром ты пойдешь со мной!

Вечером, когда я вернулся домой к миссис Каррен, мне даже ужинать не хотелось. Вот он я, тот же самый «рекламный представитель», что и утром, только на пятьдесят долларов беднее. И показать мне нечего, кроме стершихся подошв и дыры в штанах, там, куда меня хватанула дворняга.

Малыш Форрест играл на полу в гостиной и спросил меня, где я был.

— Энциклопедии продавал, — сказал я.

— Какие энциклопедии?

И я ему показал. Я просто сделал то, чему меня учили. Выдал ему всю речугу, раскрыл проспект со всеми рисунками, выложил образцы энциклопедий и ежегодников. Когда я закончил, малыш Форрест посмотрел на одну из книжек и говорит:

— Говно собачье.

— Что ты сказал? — говорю. — Кто научил тебя так ругаться?

— Иногда моя мама так выражалась, — ответил он.

— Ну, семилетнему мальчику так ругаться негоже, — говорю. — А потом, почему ты так мои книги назвал?

— Потому что это правда, — сказал малыш Форрест. — Сам посмотри на весь этот мусор. Тут же половина вранья. — Он указывает на ту страницу в энциклопедии, на которой она раскрыта. — Вот, пожалуйста, — говорит он, тыча пальцем в рисунок, под которым написано, что это «бьюик» 1956 года. — Это пятьдесят пятый «бьюик», — заявляет малыш. — У пятьдесят шестого совсем другие стабилизаторы. И вот на это посмотри, — говорит он. — Это истребитель Ф-85 — а никакой не Ф-100! — И малыш Форрест продолжает разбирать уйму всякой всячины, где, по его словам, сплошь наврано.

— Любому дураку ясно, что все это вранье, — говорит он.

«Ну, не совсем любому», — подумал я. Я не знал, прав он или нет, а потому решил на следующее утро спросить об этом у Вазелина.

— Их просто надо ловить в нужный момент, — говорит Вазелин. — Как раз после того, как муж ушел на работу, но пока они еще не отвели детей в школу. Если видишь двор с игрушками для детей, которые еще до школы не доросли, оставь его на потом.

Мы слезли с грузовика в каком-то районе и пошли по улице, а Вазелин тем временем учил меня всяким фокусам этой торговли.

— Следующее лучшее время в списке, — говорит он, — это как раз когда начинают показывать мыльные оперы, но раньше, чем им опять надо идти забирать детей из школы или чем муж вернется с работы.

— Слушай, Вазелин, — говорю, — мне надо кое-что у тебя спросить. Кое-кто мне точно сказал, что уйма всякой всячины в этой энциклопедии — вранье.

— Ха, и кто же тебе такое сказал?

— Этого я тебе лучше не скажу. Вопрос в том, правда это или нет?

— Откуда мне, черт подери, знать? — говорит Вазелин. — Я этого мусора не читаю. Я здесь просто затем, чтобы люди его купили.

— Но как насчет этих самых людей, которые его купят? — спрашиваю. — Я хочу сказать, по-моему, нечестно заставлять их платить столько денег за товар, который на самом деле — сплошное вранье.

— Кому какое дело? — отвечает Вазелин. — Никто из этих людей все равно не поймет разницы. А кроме того, ты ведь не думаешь, что они и впрямь этим дерьмом пользуются? Они покупают его, чтобы поставить на полку, а потом, скорее всего, никогда и не открывают.

Так или иначе, очень скоро Вазелин заприметил дом, где он вознамерился обтяпать дельце. Дом этот не мешало бы покрасить, но снаружи с ветки дерева там свисала старая шина, а у крыльца стояло несколько детских велосипедов.

— То, что доктор прописал, — сказал Вазелин. — Я нюхом чую. Два пацана, как раз скоро в школу пойдут. Могу поклясться, их мамаша сейчас для меня чековую книжку распахивает.

Вазелин постучал в дверь, и очень скоро там появилась дама, вроде как с грустными глазами и усталая на вид. Вазелин сразу перешел к сути. Пока он болтал, он как-то незаметно пробирался внутрь дома, и следующее, что дама поняла, это что мы с Вазелином уже расположились в ее гостиной.

— Но мне на самом деле больше не нужно никаких энциклопедий, — говорит она. — Вот, смотрите, я уже купила и Британскую энциклопедию, и Американскую энциклопедию. Мы еще десять лет будем за них расплачиваться.