Эстер Лаврова - О пользе шарлатанства

И моя подружка-авантюристка повесила трубку с торжествующей улыбкой на сияющем красивом лице.

– Что ты там несла? Какой, к черту, дизайнер по костюмам? – набросилась я на нее. – Эта твоя Далила психиатр что ли?

– Ну конечно! Ты за кого меня принимаешь? Буду я еще профессионального психолога, то бишь тебя, по психиатрам водить! Эта моя Далила, как ты успела выразиться, известный среди московского бомонда модельер, хозяйка дома моделей. Между прочем, моя давняя и постоянная клиентка! Пришлось ей польстить, придумав про тебя легенду!

– Ну и чем же она может мне помочь? – с беспокойством спросила я.

– Чем, пока не знаю, но поднятие настроения я тебе гарантирую! Кстати, – Анжелка сощурила свои зеленые глаза, – У твоего благоверного, кажется, свиданьице намечается в эти выходные! Так ведь карты говорят?

Я снова почувствовала коварный прилив крови во всем теле и жар в груди.

– И что дальше? – со злостью на самою себя спросила я.

– А то, дорогая моя подружка, мы тоже в грязь лицом не ударим! Завтра тряхнем стариной и гульнем на всю катушку!

– Анжела! – тихо проговорила я, глядя внимательно на подругу. – Я, наверное, больше гадать не буду.

Анжела лишь кивнула головой.

– Как хочешь! А жаль, такой дар пропадет!

– Вот именно! Пропади он пропадом этот дар! – махнула я в сердцах рукой.

Муж мой явился домой под вечер, грозный как лев, молчаливый как статуя Зевса. Я попросила детей, чтобы они не беспокоили папу, так как он, якобы, сильно устал. Дочка пожала плечами, только подбежала к отцу и вложила ему в руку свою очередную поделку из цветной бумаги. Отец даже внимания не обратил на эту детскую безделушку. Он, не глядя, повертел ее в пальцах и небрежно бросил на кухонный стол. Я метнула в его сторону гневный взгляд. Ребенок надул губки и, опустив низко кудрявую голову, поплелся из кухни в детскую.

– Хоть бы совесть имел, не показывать свое самодурство дочери! – проговорила я сквозь зубы, гремя заварочным чайником. – Мало того, что ты дома не ночевал, так ты еще свое раздражение на детях срываешь, негодяй!

К моему горькому удивлению и бессильному гневу Вадик медленно потянулся, зевнул как-то наигранно и издевательски спокойно произнес:

– Лада, следи за выражениями!

И я снова не выдержала, хлопнув со всей силы ладонью по обеденному столу.

– Не смей со мной так разговаривать! Я пока еще твоя жена и имею полное право потребовать отчета, где тебя носило всю ночь и полдня!

Вадим же безразлично пожал плечами, намеренно не обращая никакого внимания на мою ярость, легко играя на моих нервах и самолюбии, словно на арфе. О, как он сейчас блистательно владел моими чувствами! Вот она – обратная сторона многолетнего счастливого брака, получить садистское удовлетворение от причинения боли близкому человеку. И он добился своего – я была готова задушить супруга собственными руками, до такого состояния он довел меня впервые.

Несколько секунд Вадик снисходительно разглядывал меня, а потом невозмутимо и холодно заявил:

– В настоящий момент у меня нет никакого желания разговаривать с разъяренной тигрицей! Будет время, я представлю тебе отчет о моем ночном отсутствии дома, могу даже в письменном виде!

С этими омерзительными словами муж вышел из кухни, плотно прикрыв дверь.

– Дрянь! – только и смогла простонать я, медленно сползая на стул.

Через какое-то время в кухонную дверь просунулась голова сына. Он озабоченно кивнул, с недетской тревогой глядя на собственную мать.

– Мам, что у вас происходит? Папа ругается в ванной комнате сам с собой!

– Ничего, сынок! – вздохнула я, с тоской смотря на моего ребенка – абсолютную копию отца. – Все в порядке, просто наш папа перетрудился на работе, а, может, и заболел.

– Ну-ну! – недоверчиво хмыкнул сын, и голова его исчезла за дверью.

А завтра была суббота. С самого утра меня трясло почему-то мелкой дрожью, которую с трудом удалось унять. Вадим, как всегда, якобы пропадал на работе. А, быть может, и на самом деле трудился в свой выходной. Честно говоря, я уже заблудилась в его обмане. Пару раз в течение дня кто-то настырно звонил по телефону, но когда я поднимала трубку, на другом конце слышались короткие гудки. В любом случае несложно было догадаться, кто так нагло тревожил телефонный эфир нашей квартиры.

Ближе к вечеру я предупредила детей, что мы с папой вернемся поздно, накормила их, раздала ценные указания, быстро набросала нехитрый макияж на лицо, оделась и ушла к Анжеле.

Ровно в шесть часов вечера мы с подругой стояли в центре города возле милого старинного двухэтажного особняка, покрашенного в розовый цвет, с яркой неоновой вывеской «Дом моделей „ФУТУРУМ“». Открыв парадную дверь и пройдя через охрану с рацией в небольшое фойе, отделанное деревом, мы очутились в просторном зале с многоуровневым подиумом, большими зеркалами и колоннами, поддерживающими высокий потолок. Жизнь здесь била полным ключом. Очевидно, рабочий день в «ФУТУРУМЕ» был не нормированным. Мы с Анжелой сели в мягкие удобные кресла, обитые белой кожей, и стали ждать. Мимо сновали туда-сюда молодые длинноногие лошади, по крайней мере, выше нас на две головы, фамильярничали друг с другом и с фотографами, курили и хихикали, косо поглядывая в нашу сторону.

– Зачем ты меня сюда притащила? – прошипела я Анжеле в самое ухо.

– Что ты психуешь? – подруга раздраженно отмахнулась от меня. – Расслабься, в конце концов, и отвлекись от своих мрачных мыслей!

Тут тяжелые темные портьеры, которые скрывали дверь офиса от зала, раздвинулись и нам навстречу вышла женщина лет пятидесяти – пятидесяти пяти с необычной и яркой внешностью, которая умело скрывала надвигающийся пенсионный возраст изысканным макияжем и красивым элегантным брючным костюмом цвета слоновой кости. Она была довольно высокого роста, немного полноватая, что ничуть не портило ее хорошей не по годам фигуры, и имела экстравагантную короткую стрижку. Все эти небольшие, но достаточно эффектные детали говорили о прекрасном вкусе дамы. В руке она держала изящный дорогой мундштук из вишневого дерева с дымящейся тонкой женской сигарой. По всей видимости, это и была та самая Далила Шахова. Хозяйка дома модели послала дежурную вежливую улыбку Анжеле, на меня бросила быстрый оценивающий взгляд, затем раскрыла свой широкий яркий рот и зычным голосом крикнула в зал:

– Так, девочки, перерыв полчаса! Все живо разошлись!

И молодые лошади, как по команде, поскакали по гримуборным и раздевалкам.

Далила подошла к нам, села рядом в глубокое белое кресло и заулыбалась, показывая безупречный ряд керамических зубов.

– Здравствуйте, кисейные барышни! Ну, Анжела, знакомь меня со своей подругой!