Михаил Осоргин - Вольный каменщик

Как ни привлекательна идея братства, но масонство — это и попытка уединения, отталкивания от чуждого. «Неудовлетворённость и ухудшающееся здоровье привели к более глубокому уходу в себя, в свои идеи, — вспоминала Т. А. Бакунина-Осоргина о последних годах писателя. Отсюда — разочарование в людях вообще и сосредоточенное внимание к отдельному человеку, которому можно было бы передать своё собственное миропонимание» [37] Cahiers du Monde Russe Sovietique. Vol. XXV (2–3). April — Septembre. 1984. Paris. . Замысел «Вольного каменщика» был продиктован неприятием бездуховного, плоского, пошлого существования:

«Единственный роман, фоном которому послужила эмигрантская жизнь, возник после вечера, проведённого за карточным столом у хороших знакомых. Приятная квартирка, все удобно и красиво, но все мещанское, никак не соответствующее духу Михаила Андреевича. Вернувшись к себе, он сказал: „Ну, друг, ты мне за этот вечер заплатишь, всего тебя опишу!“» [38] Бакунина-Осоргина Т. А. M. А. Осоргин. Биографический очерка ЦГАЛИ. Ф. 1464. Оп. 2 с. Л. 92. .

Герой повести «Вольный каменщик» — простой, «маленький» человек. Поэзия простоты всегда притягивала Осоргина, претензии на интересность и загадочность вызывали у него насмешку:

«Герои стройны, небрежны, обладают высоким лбом и мягкими волосами и достаточно сильны, чтобы утаскивать героиню на руках в смежную комнату, хотя она и сама могла бы туда дойти» [39] Осоргин Мих. Ошибки начинающих/Последние новости. 1935. № 5534. 18 мая. .

Не таков Егор Егорович Тетёхин (Тэтэкин, как называют его в Париже) — не «герой романа», а просто пятидесятилетний человек, с судьбой своей давно смирившийся, имеющий мещанку-жену и сына, говорящего по-русски без падежей. Быт его — серый, жизнь — «маленькая, изо дня в день та же и та же».

В одном из рассказов Осоргина благополучный мирок героя, — спокойно живущего под семейным колпаком, разрушается припадком возмущения жизнью, столь сильным, что он пытается покончить с собой. И понимает, что эта неудачная попытка и есть единственное событие в его жизни. Перелом произошёл и в судьбе Егора Егоровича. Он случайно, по приглашению сослуживца вступил во французскую масонскую ложу. Сначала воспринял это как развлечение, как выход за пределы заученного, но скоро понял, что в жизни его начался новый, важный этап, что ему вдруг оказалась необходимой эта «переправа через Иордан, из мира векселей и страховых полисов, из мира кисейкой прикрытой лжи, из мира ужасной тоски по горним высотам в мир загадок и тайных символов, в мир детской веры в совершенного человека, в созвучие микрокосма с макрокосмом, в соборное слияние творческих воль».

Егор Егорович бросился к книгам. Добросовестность его несомненна, но мистические, мифологические основы масонства остались для него недоступными. Фрагменты мифологических систем разных времён и народов, масонскую символику Осоргин сталкивает с реалиями жизни, и его герой, живущий отныне «в зачарованности и полусне», как в паутине, запутался в этих сюрреалистических узорах. Великий алхимик оказывается на кухне и готовит соус, жена Тетёхина Анна Пахомовна ищет в своём комоде «ключ к загадке бытия», названия станций метро и рекламные надписи сливаются с символами масонской ложи, пассажиры метро превращаются в гиен из тома Брэма, Библия и позднейшие масонские толкования библейских легенд о строительстве Храма смешиваются с каждодневными событиями, Хирам превращается в подрядчика с соседнего участка, так же, как убийца Хирам сливается в сознании Егора Егоровича с ним самим [40] Подробнее об этом см. статью известного слависта B. М. Сечкарева «Die Wahre Ironie in Michail Osorgins „Volnaj Kamenscik“» (Belmont). . С тонкой иронией рисует Осоргин неожиданные напластования высокого и повседневного в мыслях Егора Егоровича. И справедливо отметил один из рецензентов большое искусство Осоргина в создании «ощущения лабиринта»:

«Словно на громадных качелях, переносит он читателя из подвалов обыденщины в надстратосферу недосягаемого, в лабораторию вечного Хирама» [41] Жаботинский В. О. «Вольном каменщике» М. А. Осоргина/Последние новости. 1937. № 5802. 11 февраля. .

24 апреля 1936 г. Осоргин в письме к старому московскому другу A. С. Буткевичу рассказал об окончании работы над «Вольным каменщиком» и, предвидя споры о масонском фоне романа, заметил:

«Для здешнего читателя (русского) он слишком дерзок и задорен» [42] ОР ГБЛ. Ф. 599. Оп. 2. Ед. хр. 24. Л. 17–17 об. .

Эта книга Осоргина действительно вызвала много споров. Её разбору было посвящено специальное заседание в ложе Северной звёзды. Масонский летописец П. А. Бурышкин писал об этом:

«Некоторые указывали, что автор зашёл слишком далеко в раскрытии „масонской тайны“; другие считали, что масонство изображено в романе в слишком непривлекательном виде, что может также повредить Ордену. Наконец, было мнение, что свойственный автору слишком субъективный подход к масонству, его задачам и его обрядности должен дать профанскому читателю неверное и худшее представление об Ордене вольных каменщиков» [43] Бурышкин П. А. Указ. соч. .

Не соглашаясь с подобными утверждениями, поэт В. Жаботинский писал:

«Все то, что у Осоргина упоминается из ритуала и из доктрины вольных каменщиков, напечатано в книжках, которые продаются в любой лавке; и вообще, самое масонство эмигранта Тетёхина — скорее аллегория. „Вольный каменщик“ есть повесть о каждом из нас, кто только умеет взбунтоваться против подвала. (…) Существенна в замысле этой повести только вера в то, что каждому человеку, если он воистину хочет быть человеком, нужно открыть для себя вторую, высшую жизнь» [44] Последние новости. 1937 № 5802 11 февраля .

Эта мысль рецензента представляется тонкой и справедливой.

Жизнь Егора Егоровича казалась ему благополучной, он прочно обосновался в Париже, успешно работал в одной из торговых контор. Но работа «вольного каменщика» разбудила дремавшую мысль, и он увидел, почувствовал все несовершенство «организации на земле человеческого бытия». «Мир плавает в зле, как клёцка в супе, философ глубокомысленно бездействует, а маленький человек должен молчать и не рыпаться?» — с этим Егор Егорович согласиться не мог. И он пытается помочь людям. Его старания порой наивны, порой трогательны. Пусть бесплодна попытка перевоспитать Анри Ришара или борьба с вечно живой порнографией, но приносит пользу «Союз облегчения страданий», созданный им вместе с аптекарем Руселем и обойщиком Дюверже, спасительны усилия оказать помощь умирающему от голода профессору Панкратову. Простота героя Осоргина не делает его смешным, потому что на другой чаше весов оказывается неподдельная доброта. Многое он постигает интуитивно, и хоть не понимает всех тонкостей масонства, но оказывается человеком, способным по-братски относиться к окружающим его людям.