Юлия Меньшикова - Предчувствие тебя (сборник)

– Просто сильно переутомился в последнее время. Хочу расслабиться – и не могу.

– Может быть, какое-то сильное переживание? Острый стресс? – спросила она с участием.

Он взглянул на нее настороженно.

– Никаких переживаний, кроме как о деле.

– А как у вас с личной жизнью? – на мгновенье голос дрогнул, и ей не удалось скрыть заинтересованных ноток.

– Все в порядке, – ответил он немного с вызовом. К чему эти вопросы? – Какое это имеет отношение ко сну?

– Самое прямое. Если вы будете утаивать от меня правду, я как врач не смогу вам помочь, – сказала она уже спокойным официальным тоном.

– Вы же иглотерапевт. Разве от моей личной жизни зависят точки входа игл?

– Конечно, зависят. Три года обучения и практики у китайских специалистов позволяют мне с уверенностью утверждать это.

– Что ж, мне повезло, что я обратился именно к вам, – сказал он.

– Вы не ответили на вопрос… – тихо, но настойчиво повторила она.

– А ваша личная жизнь в порядке? – спросил он ее, окончательно проснувшись.

– Речь не обо мне. Я сплю спокойно, – ответила она.

– Теперь вы не ответили на мой вопрос. Это создает атмосферу недоверия между пациентом и врачом. Так что с вашей личной жизнью? Вы замужем?

– Нет, я не замужем. В данный момент, – с улыбкой сказала она.

– А почему? Вы хороший профессионал, я это почувствовал на себе. У вас редкая специальность. Красивы, воспитаны, умны. Так почему вы одиноки? Ваши требования к сильному полу слишком завышены?

– Может быть. Но когда начинаются требования – любовь умирает…

– Все вы так говорите до поры до времени. Пока не нащупаете наши болевые точки. И давите на них, доводя дело до развода.

– Ну вот, вы и ответили на вопрос о вашей личной жизни. Будем считать, что доверие между врачом и пациентом достигнуто, – подвела итог женщина. – На сегодня все. Можете идти домой. До встречи на следующей неделе.

– На следующей? – удивился он. – Может быть, завтра? Чтобы закрепить положительный результат?

– Нет, только через три дня, – с легким сожалением сказала она, – главное не переусердствовать, а то получим обратный эффект. Все хорошо в меру. И у каждого она своя.

– Значит, на сегодня все… – разочарованно вздохнул он и медленно направился к выходу.

Черный сверкающий джип радостно взвизгнул при приближении своего хозяина. А он чуть помедлил перед тем, как включить зажигание. Сладко потянулся и подумал с рассеянной улыбкой на лице: «Как хорошо, когда женщина, знающая твои болевые точки, так тонко чувствует меру!»

Я осторожно рассматривала его, стараясь не поворачивать голову. Тронутые сединой на висках темные вьющиеся волосы, выразительные губы, жесткое выражение лица. Безупречно сидящий костюм, рубашка с запонками. Интересно, какой это камень? Оникс в золоте?

«Хватит его рассматривать!» – одернула я себя. Вдруг догадается, что он мне понравился… А какое впечатление произвела на него я? Трудно понять, что в голове у человека, который молча смотрит не на тебя, а на сцену. Как будто пьеса для него гораздо интереснее, чем наши отношения! Вот и я буду внимательно смотреть спектакль. Нужно увлечься действием, чтобы вообще не замечать того, кто сидит рядом.

Я попыталась сосредоточиться.

Места – в партере. Актеры, судя по аплодисментам, играют замечательно. Прекрасно видно сцену. Надо понять, что же там происходит. Чтобы на обратном пути не молчать, глупо улыбаясь, когда мы будем обсуждать спектакль и его главного героя – Казанову. Если честно, меня совсем не впечатляют мужчины типа Казановы. Искать женской благосклонности, стараться угодить и понравиться многим… Это совсем не мужская сила, а скорее неуверенность в себе.

Я представила нового знакомого в облике Казановы: в белом завитом парике и расшитом золотом камзоле, со шпагой на боку и в туфлях с огромной пряжкой. Вот он говорит комплименты одной даме, потом другой, появляется третья… Нет, это не мой тип мужчин. Хорошо, что новый знакомый совсем другого типа. Сдержанный, молчаливый. Он наверняка хочет встретить и полюбить одну-единственную женщину.

В антракте мы пошли в буфет. Поговорили о работе, даже нашли общих знакомых. Когда мы вернулись на свои места, я почувствовала себя свободнее, стала воспринимать происходящее на сцене, и даже комментировать его шепотом.

Спектакль закончился. В гардеробе, помогая надеть мне пальто, он сказал:

– Не хочется так быстро расставаться. Мы почти не пообщались.

Я предложила:

– Давайте немного прогуляемся.

– Хорошо, – с готовностью ответил он. – Машина постоит здесь до завтра, – он кивнул в сторону парковки: – Куда пойдем? Я могу проводить вас до дома.

Я ответила, что буду очень рада, но идти пешком довольно далеко. Около часа.

– Ничего страшного, я люблю гулять… Вернее, любил. Сейчас уже почти забыл, как это делается.

В молчании, лишь изредка прерываемом короткими репликами, мы медленно шли в сторону набережной. Почему-то в письмах и по телефону все было легко и непринужденно, а сейчас… Сейчас мы с трудом подбирали слова. Наверное, так бывает, если люди понравились друг другу.

– Похоже, наши квартиры в одних и тех же краях, – нарушил он затянувшееся молчание. – Мы движемся по направлению к моему холостяцкому логову. А вы живете одна?

Я утвердительно кивнула. Мой новый знакомый надолго задумался. Было видно, что он подбирает новую тему для разговора.

– А соседи как? Спокойные? – выдал он итог своих мучительных раздумий.

Мой ответ был ничем не лучше:

– В общем-то, да… Кроме одного, который все время стучит и сверлит. Именно тогда, когда я дома.

– Правда? – заметно оживился он. – И я люблю что-то делать своими руками по выходным. В будни приходится в основном головой работать. Дома у меня целая коллекция парусников, которые я сделал сам. Могу вам их показать. А потом провожу вас. Хотите?

Я пожала плечами и уклончиво сказала: