Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 12, 2002
- Название:Новый мир. № 12, 2002
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 12, 2002 краткое содержание
Ежемесячный литературно-художественный журнал
Новый мир. № 12, 2002 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анна, собирайся, пойдем гулять.
— Гулять! Замечательно! А остальные?
— А остальные подождут дома.
— Нет, пойдемте все вместе. Мама! Тилли! Гулять!..
— Вот видишь, они решили остаться дома.
— А собака?
— Собака тоже подождет. Я с ней вечером схожу.
— Ну, пойдем тогда.
И мы идем. Анна, нарядная, в наглаженной блузочке летом, в широком баварском пальто зимой, волосы блестят на солнце, радостно озирается по сторонам:
— Смотри, какой красивый палисадник! Ах, какие розы!
— Да, красиво, но твой сад еще лучше, — неизменно отвечаю я.
— Правда?
— Ну конечно.
Летом, в жару, мы любим гулять по Дамашкештрассе — вдоль нее растут мощные старые липы, под ними можно укрыться от солнца.
— Анна, ты помнишь, мы гуляли здесь с тобой прошлым летом, вот и еще год мы пережили.
— Да, мы гуляли, я помню, и с мамой.
— Ну да, с мамой. И с собакой.
— И с собакой.
Мы встречаем соседей. Они почтительно останавливаются.
— Добрый день, фрау Байрль.
— Добрый день. Как ваши дела?
— Спасибо, хорошо, а как ваши?
— Все в порядке.
Тут я раскланиваюсь.
— Извините, нам пора.
Еще минута, и Анна начнет объяснять, что надо эту штучку поставить на ту штучку, и весь благообразный разговор рухнет. Конечно, все они знают, что Анна больна, но я дорожу степенностью наших бесед со знакомыми и обрываю разговор, не доходя до опасного предела.
Иногда нам встречаются женщины с маленькими детьми.
— Деточка, детка моя, — говорит Анна и вся сияет.
— Идем, Анна.
— Деточка, малышка…
— Идем, идем!
В конце концов я увожу ее, но она еще долго оборачивается вслед.
Есть утренний маршрут, есть вечерний маршрут, есть маршрут к церкви. Церковь от нашего дома недалеко — звон колоколов доносится до нас утром и вечером.
Я открываю тяжелую дверь, пропускаю Анну вперед. Слева от двери чаша со святой водой. Я беру Анну за руку и окунаю ее пальцы в воду. Дальше она все делает сама — крестится, чертит пальцем маленькие крестики на лбу, на верхней губе и на груди. Церковь пуста. Мы подходим к первому ряду скамей. Перед тем как пройти к скамье, Анна делает книксен. Перед нами — огромное распятие, слева — статуя Божьей Матери с Младенцем. У Младенца маленькое нахмуренное лицо. Горят низкие свечки. Я встаю со скамьи, опускаю в жестяную коробку две марки и зажигаю две свечи. Потом возвращаюсь к Анне.
Когда я только появилась в доме, Анна пыталась давать мне уроки.
— Вы принесли ноты? — спрашивала она.
— Нет…
— Почему? Вот вам ноты.
И она давала мне прошлогодний телевизионный журнал. Я ставила его на пюпитр и садилась к роялю.
— Ну, начинайте.
— Фрау Байрль, я не умею играть.
— Почему?
— Я не училась.
— Ничего, я вас научу. Начинайте…
В конце концов я начинала играть гамму до мажор — единственное, что помнила. Анна дирижировала указательным пальцем, склонялась ко мне, прикрыв глаза, потом вскакивала, выпрямлялась, запрокидывала голову, дирижируя уже обеими руками, а я все играла — во всю длину клавиатуры…
Потом я использовала эту игру, если Анна начинала очень уж ретиво таскать из спальни одеяла и подушки, или по вечерам, если она плакала и я не могла ее отвлечь. Это помогало безотказно.
— Может быть, вы позанимаетесь со мной?
— О! Охотно!
И мы садились к роялю. И опять я играла бесконечные гаммы, и Анна в упоении размахивала руками.
Проходило время.
— Может быть, вы позанимаетесь со мной?
— Да, конечно…
Подошла к шкафу, достала из него зеленого японского льва с оскаленной мордой и сунула мне в руки:
— Вот, пожалуйста! — И испуганное румяное личико: — Вы это хотели?
— Это, это, спасибо.
Иногда она садилась к роялю сама. Долгий звук, другой, несколько разрозненных аккордов, потом, зацепившись за последнюю ноту:… фа, соль, ля, си, до, ре, ми, фа, соль, ля… Все та же нескончаемая гамма до мажор.
Услышав звуки гамм, Дуня, где бы она ни находилась, вскакивала и, переваливаясь, бросалась под рояль. Плюхалась на пузо, опускала голову на лапы и могла лежать так бесконечно, взмахивая изредка хвостом. Там, под роялем, у нее вообще было любимое место.
Пол в комнате для занятий был паркетный. Широкие светлые дощечки, уложенные елочкой. С каждым днем Дуне становилось все трудней выбираться из-под рояля — толстые, с виду такие мощные лапы беспомощно разъезжались на блестящем, гладком паркете. Чтобы помочь ей, нужно было подлезть под рояль и упереться ладонями в задние лапы.
Однажды я поняла, что так мы не выберемся: едва Дуня вставала на задние лапы, начинали проскальзывать передние. Я вылезла из-под рояля, подхватила ее под мышки и потянула вперед. Видимо, я причинила ей дикую боль. Она взвизгнула детским голосом и укусила меня за руку. Я еще разглядывала укус, когда Анна, схватив с пюпитра деревянную вешалку, которую она в этот день поставила на него вместо нот, во всю длину руки замахнулась на Дуню. Я отобрала у Анны вешалку, а Дуня в это время каким-то образом самостоятельно выбралась из-под рояля. Тяжело дыша, она улеглась на ковре возле кафельной печки.
Подождав, пока она успокоится, я пошла к ней мириться.
— Дуня хорошая, — говорила я, — Дуня не хотела, Дуня нечаянно. Ну, давай посмотрим, где болит.
И потихоньку щупала ее. Морда, передние лапы — ничего. Живот, грудь… Спина… Тут она вздрогнула и дернулась ко мне оскаленной мордой. Спина, конечно. Несчастье всех больших собак.
К нам стал ездить ветеринар.
Анна любит читать. В доме много книг. Биографии музыкантов, теория фортепьянной игры, разрозненные томики классиков, яркие книжки о зверушках, птицах и бабочках, молитвенники и много всего другого. Если Анну долго не слышно, значит, она сидит с книгой в желтом кресле у рояля.
— Что ты читаешь, Анна? Атлас автомобильных дорог? Как интересно! Только не держи его вверх ногами, ладно? Вот так. Мы выберем с тобой маршрут и летом непременно поедем куда-нибудь далеко. Хочешь в Давос, куда ты ездила с мамой перед войной?
В простенке большой комнаты висит фотография — женская фигурка на фоне гор. Анна часто останавливается перед фотографией и иногда начинает плакать. Я беру ее за руку и увожу.
Дуня лежит возле печки, хвост равномерно перекидывается налево и направо. В последнее время она почти не встает с места. Вывести ее на прогулку теперь становится все труднее. Иногда она падает посреди улицы и подолгу бьется телом об землю, пытаясь встать. Я пробую помочь, но любое прикосновение причиняет ей боль, и мне приходится просто стоять и ждать, когда она встанет. Прохожие смотрят на меня неприязненно, но что же я могу сделать?
Анна становится с каждым днем все молчаливее.
— Как дела, Анна?
— Не знаю…
Мы садимся пить чай. Анна больше не может правильно взять кусок тоста, я вкладываю его ей в руку. Вдруг она принимается пальцами собирать с тоста мед.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: