Махмуд Теймур - Карьера доктора Фануса

Она боится посмотреть на часы. Вокзал угнетает ее. Словно ее раздели и выставили на виду у всех. И зачем только она не позволила проводить себя родственнице Фаузийе и своей подружке Ибтисам! Но она не думала, что Хусни так жесток!

Самиха вошла в туалет, волоча ненавистный чемодан, — она была готова бросить его. Посмотрела на себя в зеркало. Смуглое лицо, черные волосы. Он как-то сказал, что любит светленьких. Какая дерзость! Да нет, он просто пошутил. Она осматривает свою прическу и вдруг замечает один седой волос, закрутившийся колечком на самой макушке. Ах, проклятый! Как же это она не заметила его утром, когда причесывалась? Один белый волос сбоку она выдернула. Неужели она уже стареет? А ведь она еще совсем не видела жизни. Уроки, молитвы, экзамены — вот чем были заполнены все ее дни. Подруги ее давно окончили институт, а она уже два года подряд проваливается на весенних испытаниях… И седина подкралась незаметно. И вот она ждет человека, которому отдала свое сердце. Но почему он не желает даже проститься с нею? Ведь она уезжает на все лето! Но, может быть, Хусни уже пришел?

Она спешит в большой зал. Озирает толпу, растерянно оборачивается к двери. Его нет. Всех провожают. Только она одна. Уже без десяти час. Надо позвонить. По крайней мере она узнает, вышел ли он из конторы. А если нет? Все равно, пора положить конец этому горькому ожиданию.

В конторе раздался телефонный звонок. Он чувствует, что это Самиха. В последнее время она часто звонит ему. Но каждый раз, как только он брал трубку и отвечал, тотчас раздавались короткие гудки — она вешала трубку. Иногда же она молча держала трубку, слушая его голос. Хоть бы сказала что-нибудь! Уже надоело просить ее прекратить эти глупые подражания банальным фильмам и пошлым песенкам!

Но на этот раз она не бросила трубку, в ее голосе — раздражение и мольба:

— Ну почему ты не пришел? Ведь я жду тебя с самого утра, никому не позволила проводить себя. Я хочу увидеть тебя перед отъездом! Хоть на пять минут! Придешь? Нет, обязательно, ты должен, слышишь? Мне надо сказать тебе что-то важное. Я жду, выходи, скорее!..

Он спокойно кладет трубку и смотрит на часы. До отхода поезда остается тридцать пять минут, а в часы «пик» транспорт переполнен… Да и надо ли непременно прощаться? Ох уж эти проводы!

«Не знаю, почему я согласилась пообедать с тобой в кафе? А теперь мы сидим здесь, словно знаем друг друга всю жизнь…» Неужели это ее слова? А потом… Куда девалась ее застенчивость, каждый день она бегала с лекций на свидания с ним! Но ведь и ты, Хусни, был увлечен ею. Ждал ее звонков. Или ты забыл полуденные часы в кафе на берегу Нила?

Да, все это действительно было. Но с каждым днем открывалась ее пустота, и сердце его наполнялось тоской и разочарованием. Он стал нервным и еще более одиноким, чем до встречи с ней. Всякий раз после очередного свидания он давал себе слово расстаться с ней. «Ей бы только поймать мужа, поскорее выскочить замуж!»

«Ну, скажи, ведь ты скучал без меня? Правда, скучал?.. Почему ты не приходил? В этом году я обязательно сдам экзамены, вот увидишь! Разве ты этого не хочешь?.. А потом я обязательно буду работать!.. Ну скажи, чего ты хочешь?!» Потом снова и снова она будет повторять подобные пустяки, докучая своей назойливостью. А эти телефонные звонки!.. Он все пытался втолковать ей, что посидеть вместе в кафе — это приятно, но еще приятнее, когда есть хоть какие-то общие интересы. Он приглашал ее посмотреть интересный фильм, а она опять тянула его в кафе, чтобы сидеть там, болтая всякий вздор.

— А моя сестра вышла замуж! Вообрази, у нее теперь четырехкомнатная квартира и великолепный холодильник марки «Дияб» в четыре фута… А у мужа сестры испортилась машина… Знаешь, я никогда не была в театре…

— Ну так пойдем с тобой на какую-нибудь хорошую пьесу? Или послушаем музыку?

Она колеблется и отвечает равнодушно:

— Мне все равно. Но если тебе хочется…

Взглянув на часы, он понимает, что дольше медлить нельзя. Закрыв свою контору, он тихонько пробирается к выходу из здания фирмы, стараясь не попасться никому на глаза. И не может отделаться от мысли: зачем? зачем тащиться на вокзал? зачем это прощание?! Он уже давно перестал радоваться ее приходу. Правда, она такая добрая и покорная… Но что будет потом?

Он подходит к автобусной остановке, усталый, голодный. Сейчас бы домой! Но ведь он обещал. А может, все-таки не стоит? Зачем ломать голову — вот пусть автобус и решит за него. Он закурил и рассеянно посмотрел налево, откуда должен показаться автобус!

Если сейчас подойдет сто двадцать четвертый, придется отправиться на вокзал, а если восемьдесят второй — еду домой! Он с облегчением вздохнул и затянулся. Никто не виноват, какой подойдет. Восемьдесят второй, так восемьдесят второй. Вот как раз какой-то и едет. Он пристально всматривается вдаль. Сто двадцать четвертый… Ну что ж! Он втискивается в автобус. Еще двадцать минут, наверное, успеет. До вокзала минут десять езды, почему бы и не бросить прощального взгляда на свои неоправдавшиеся надежды? Ведь все уже в прошлом.

Проезжая площадь Баб аль-Хадид, он успел взглянуть на большие башенные часы — до отхода поезда ровно пять минут… Быть может, все же повернуть домой? Нет, раз уж приехал, надо попытаться исполнить ее желание. Он вбегает в зал ожидания и спрашивает у железнодорожника, где поезд на Дамиетту. Ему указали платформу. Вот и поезд. Суетятся люди. Только Самиха как потерянная стоит у двери вагона. Вдруг она увидела его, улыбнулась, что-то крикнула. Он продирается к ней через толпу, и в это мгновение раздается надрывный гудок — поезд трогается. Он машет ей, показывает на вагон — пусть войдет. И вот она уже у окна. В последнюю секунду ему удается добраться до вагона. И она кричит, почти плача:

— Ну почему ты опоздал? Я так боялась, что ты не придешь! Что у тебя?.. Чуть не уехала, не простившись… Я сразу напишу! Что?.. Ты мне ответишь? Хусни!

Поезд набирает скорость, а он молчит. Только машет рукой и грустно улыбается. Он чувствует, что прощается с ней навсегда. Она что-то кричит под стук колес, и поезд уносит от него вдаль ее счастливое и горестное лицо…

Перевод К. Юнусова

Поздняя ночь, я пешком возвращаюсь домой темным закоулком. Вдруг слышу, кто-то шепотом подзывает меня. Замедляю шаги, оборачиваюсь и с трудом различаю старую женщину в черном. Нищенка! Я хочу идти дальше, бормоча подходящие к случаю слова. Но она будто не слышит их и делает несколько шагов в мою сторону. Вид старухи пугает меня. В руке у нее маленький квадратный кожаный чемодан кофейного цвета. Странным, каким-то необычным голосом она говорит: