Роман Масленников - Труд во имя

– Не знаю, какой – то молодой человек. Очень настойчивый.

– Молодой? – не понял Геннадий. Имя было спрашивать бесполезно – пусть оттянется страшная разгадка. Уточнил у покидавшей покои медсестры, казалось, куда – то убегающей: «Какой это этаж?»

– Пятый, – буркнула и не закрыла дверь.

«Вот и все…», – Геннадий приподнялся на локтях. Нога его еще была подвешена на рычаге. Убежать он при всем желании не мог.

В дверях появился Владилен.

– Здравствуйте, Геннадий Петрович.

Геннадий ждал Стиция. Ведь, он единственный знал его местонахождение. И судя по всему, до настоящего момента он не рассказал об этом никому: ни Вере, ни коллегам, ни репортерам. «Ждал своего часа, – думал Геннадий. – Однако ошибался. А может, они заодно?»

– Владилен, Вы со Стицием заодно? – «Что уж там было тянуть?» – Геннадий был готов к пуле молодого волка.

– Временно, – загадочно ответил Владилен. Геннадий не понял. Волк продолжил:

– Я не Владилен. Просто Влад, Владислав.

– Так и знал, что это не твое настоящее имя.

– Знали, а что не сказали? Даже копию паспорта забыли снять, не то, чтобы на работу оформить. Тоже мне – серьезная организация. Перед Вами отчитаться о проделанной работе?

– Валяй, – Геннадий снова лег. Отвернулся.

Владислав – Владилен присел на край кровати. Посмотрел на поднятую механизмом ногу Геннадия Петровича, произнес под нос «н – да» и начал излагать:

– Бизнес – инкубаторы заработали, финансирование получено, по счетам – выделено по 500 млрд., по 100 млрд. на каждый. А на баланс «РосПиара» пришло по 50 млн. за каждый. Людей, конечно, жалко, девочек московских. Но сейчас новых набираем. Люди – люди, вечно их не хватает. «И сейчас вот одного не хватит», – сам же моментально отметил парадоксальность ситуации.

Пятью пятьдесят – двести пятьдесят миллионов, конечно, не пятьсот ярдов. Но нам, – Владислав поправился, – то есть не нам, а мне, нужно все. И компания в придачу. А сейчас, чтобы продлить себе жизнь на пару часов, а может, и до конца дня – как пожелаете, Вы подпишите приказ о назначении меня генеральным директором и собственное отречение. Пенсии не будет, извините. Социальная политика меняется: сколько заработал здоровым, – Владислав покосился на ногу Геннадия, – все твое. Вышел из игры – дай другим зарабатывать и брать по полной, без всяких отчислений больным и убогим.

Владислав встал, расстегнул халат, осторожно повесил на угол двери. Геннадий отметил, что гость так и остался в белом. «Белый фрак! Вот оно что», – до Геннадия начало доходить, что к тайным и явным убийствам имел отношение и этот щенок. Владислав уже не казался сейчас Геннадию всемогущим, опасным. – «Жалкая скрытная тварь».

– Ты же знаешь, сволочь, что ничего ты от меня не получишь!

– Знаю, конечно, знаю.

Владислав отошел к двери, ковбойским движением левой рукой медленно отодвинул полу фрака, правой щелкнул сначала кобурой, открыл. Взвел курок. Нацелился.

Вдруг с шумом распахнулась дверь, больно ударившая Владислава в висок. Он упал, сверху на него свалился белый халат. Вошел Стиций. Вместо пистолета, как ожидал Геннадий, в его руках оказались наручники.

В «РосПиаре» не почтили память безвременно пропавших супервайзеров.

– Зря мы девочек набирали. Еле одну в Израиль отправили – туда вообще девушкам вход заказан, взятки вот пришлось давать.

– Да не зря, Вера Марковна, не зря. – Отвечала заведующая по кадрам. – Тут дело в другом. Но я еще не поняла, в чем. – Немного задумалась, но тут же приободрилась. – Набираем новых. Отсмотрите сегодня?

Вера Марковна рулила «РосПиаром» в отсутствии Геннадия достаточно успешно. «Дебош» Владилена, – она еще не знала его настоящего имени, – не сказался на делах компании. Какой прок от изучения финансовой документации. Ну, изучай на здоровье. Право подписи – то у меня и у Геннадия.» А восстановительные работы в офисе, как и было обещано, были завершены к утру. Владилен извинился за произошедшее недоразумение – впрочем, коротко, без заискиваний («Был неправ, вспылил. Вину заглажу, искуплю» – все, ушел), – и подарил каждой сотруднице по букету длинных густо – алых роз.

Геннадия Вера Марковна не искала. Она знала – муж не пропадет. И не давала журналистам нагнетать ситуацию: «В отпуске, скоро будет». Уверенность передалась и сотрудникам. Конечно, Вера Марковна дала задание секретарю позвонить во все больницы и морги, тюрьмы и следственные изоляторы – да, вытрезвители – нет, промониторить сводку происшествий. Результатов ожидаемо не было. Секретарша в шутку предложила подать объявление в передачу «Жди меня». Вера Марковна согласилась, но с условием – в прямом эфире не искать, не кричать – по – тихому. Найдут – пусть приглашают на шоу, нет – нет.

– Конечно, отсмотрю. Уставших точно нет?

Набор людей шел по трем направлениям. Формировался бек – офис: бухгалтеры, юристы, экономисты. Набирался «персонал» – курьеры, секретари, ассистенты. Набирались низшие пиар – чины, как выражался советник одного крупного водочного бренда «из низших слоев пиара» (откуда он и сам когда – то вышел): ассистенты, личные помощники, стажеры. Даже в эти низшие слои не набирались вчерашние студенты и те, кто шел на первую в жизни работу. Это был принцип антиискушения, основанный на многолетнем опыте. Люди, ни разу не работавшие полный рабочий день, быстро ломаются и долго мучительно ищут работу, просятся назад… Таких лентяев надо учить, поняли в «РосПиаре», но не за счет «РосПиара», и сплавляли – рекомендовали таких способных в целом ребят в другие организации.

Особое внимание уделялось руководителям направлений – главам департаментов. Но здесь была другая крайность – не нарваться на «уставших», притворившихся бодрыми. Уставшие – те, кого четко по правилам выжали до абсолютной сухости на прошлой работе. Вера Марковна помнила, Геннадий уважал тех, кто выжимал, но на тех, кого выжали, смотрел с пренебрежением, как на отработанный материал. При желании за трехнедельный отпуск можно было восстановиться, имея на плечах голову. Но уставшие думали, что имели голову. Действительность же показывала обратное.

Своих людей везде нельзя было расставить чисто физически, поэтому приходилось собеседовать.

Примечательным было собеседование с главой антикризисного пиар – департамента – молодым человеком чуть за тридцать.

Очки – хамелеоны, стильные ботинки, длинный волевой нос и скорее худое, нежели спортивное телосложение, легкая горбатость (отсутствие осанки) говорили о пронырливой интеллигентности обладателя красного диплома МГИМО.

– Начал я личным помощником Абрамовича. – Начал Алик Венедиктов. – Пришел буквально с улицы, по объявлению. Там нужно было оконченное высшее, опыт работы. У меня – пятый курс, стажа – ноль. Но резюме было блестящим – придумывать и излагать фантазии на бумаге я к тому времени умел.