Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 10, 2003

Сергей Кузнецов. Срок годности. — «Русский Журнал», 2003, 3 июля

«Подумаем лучше о больном, полупарализованном [Александре] Беляеве, пишущем [в романе „Властелин мира“], что бездна страдания — главное, чем мужчина может покорить женщину. И подумаем о тысячах советских детей, читавших эту книгу и усвоивших эту мысль, которую сила человеческой мысли загнала в тайники их подсознательной жизни — да так крепко, что им пришлось жить с этим годы и годы. Эффективность этого акта внушения наводит на не новую мысль, что лучший аппарат для гипноза — это и есть литература, а писатель — настоящий властелин мира. Хорошо, впрочем, что и для этого внушения выходит срок годности, и мы, взрослые люди, повидавшие в своей жизни и страдания, и любовь, закрываем книгу, пожимаем плечами и пишем рецензию — в надежде наконец-то освободиться от наваждения».

См. также: Михаил Золотоносов, «Приключения человека-амфибии» — «Московские новости», 2003, № 6

Анна Кузнецова. Обхватив себя руками. — «Русский Журнал», 2003, 30 июня

«Что помнится из 26 рассказов, составляющих книгу [Ирины Полянской] „Путь стрелы“ (М., „МК-Периодика“, 2003)? Пяток шедевров (! — А. В.), запрещающих помнить все остальное».

Александр Кушнер. Стихи. — «Нева», 2003, № 5

«В этом городе могут жить / Только те, кто родился в нем…» Весь номер «Невы» посвящен 300-летию Санкт-Петербурга.

См. также стихи Александра Кушнера в настоящем номере «Нового мира».

Марк Кушнирович. Кумиры киномира. Гениальны ли гениальные режиссеры? — «Новое время», 2003, № 28, 13 июля

Миф братьев Васильевых. Миф Сергея Герасимова. Миф Сергея Параджанова.

Кристофер Лайдон (Christopher Lydon). Бог блоггеров. A God for Bloggers. Перевод Анастасии Грызуновой. — «Русский Журнал», 2003, 1 июля

Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) и Всемирная Паутина.

Ян Левченко. Ящик для письменных принадлежностей. Неженская версия. — «Русский Журнал», 2003, 17 июня

«Канонизированные Лидией Гинзбург записные книжки, ее главный интеллектуальный козырь в игре великих филологов XX века <���…>».

«Воспроизведение чужого слова, без кокетства подчеркивающее превосходство посредника над сообщением, с необходимостью придает повествованию блеск. Однако и колючее остроумие Шкловского, и хмурая усталость Маяковского ценны тем, что превращаются в материал для авторского самоанализа. Это по крайней мере честно. Не беспристрастно рассказать „как все было“ или „каким был такой-то“, но без экзальтации признаться себе и другим, что в тексте нет ничего, кроме „я“. Тем более в записных книжках, которые суть хитрый подмигивающий жанр. Это кухня, отделенная от столовой не стеной, но ступеньками: гость (читатель) ощущает разницу пространств, но может видеть, как сырье превращается в продукт, не обязательно подвергаясь существенной обработке, одним лишь присутствием хозяина».

Наум Лейдерман. Георгий Владимов и его генералы, или Реализм сегодня. — «Урал», Екатеринбург, 2003, № 7.

«Так уж сложилось в русской культуре, что любые разговоры о реализме приобретают какой-то политический привкус».

Светлана Леонтьева. Трудовое детство. — «Отечественные записки», 2003, № 3.

«Кстати, такого рода помощь не изобретение [Аркадия] Гайдара. В вероисповедальной практике русских крестьян существовала такая форма благочестивого поведения, как тайная милостыня. Она являлась частью поминального цикла: подаяние родственникам умершего приносили тайно и оставляли на пороге дома, у калитки. В описанном Гайдаром случае, в дальнейшем растиражированном как „тимуровская работа“, помощь — это не милостыня, а тайное трудовое послушание (принести воды, наколоть дров, сходить в автолавку и т. п.)…»

Эдуард Лимонов. Любимая девушка меня дождалась. Выйдя на свободу, известный писатель стал подумывать о персональной пенсии. Беседу вел Анатолий Стародубец. — «Труд», 2003, № 123, 8 июля

«Я сочинял стихи, пока получалось. В начале 70-х этот источник во мне вдруг иссяк. Но лет через десять я опять потянулся к рифме, чтобы через время снова остановиться. Недавно в тюрьме я написал с десяток стихотворений. <���…> А в 60-е я с интересом наблюдал за Арсением Тарковским, Давидом Самойловым, Борисом Слуцким… Смотрел и понимал, что не хочу быть таким, как они».

«Гайдар ограбил и меня тоже».

«Архаичное искусство выродилось. Также и форма романа в литературе безнадежно устарела и никому не нужна, как венок сонетов. Или, например, балет — искусство XVIII века, зародившееся при королевских дворах, а теперь выживающее за счет дотаций или еще каких-то искусственных ухищрений. Но это уже не живое искусство, а бред сивой кобылы».

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Дмитрием Быковым: «Собеседник», 2003, № 190 : «Во всяком случае, в тюрьме я его [Ленина] читал, в особенности письма, сорок девятый том. Меня всегда привлекала его загадка, тайна необыкновенно популярной и влиятельной личности <���…>. Все о нем объясняет его фотография, из самых ранних, на которой — вся семья Ульяновых: длинный Саша с лицом провинциального мечтателя и рядом роскошный такой бутуз Володя с видом заправского менеджера. Он и был великолепный менеджер прежде всего. Когда у нас о нем пишут с издевкой, всячески принижая масштаб этой личности, совершенно уникальной для России, — это страшное небрежение к своему богатству <���…> Говорят, Путин любит Петра. Имело бы смысл в порядке оппозиции поднять на знамя Карла Двенадцатого».

См. также другую беседу Эдуарда Лимонова с Дмитрием Быковым: «Время MN», 2003, 3 июля

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Владимиром Бондаренко: «Деловой вторник», 2003, № 25, 15 июля

См. также: Юрий Богомолов, «Лимонадный Че» — «Известия», 2003, № 112, 28 июня

См. также — о книге «Священные монстры»: Василий Кузнецов, «Эдиков комплекс» — «Новое время», 2003, № 25, 22 июня

Инна Лиснянская. «Интеллигенция поделилась на тусовки, как власть — на мафии». Беседу вела Анна Саед-Шах. — «Новая газета», 2003, № 44, 23 июня

«Начала я писать в 12. А в 13 уже осталась совсем одна. В 14 завела амбарную книгу и тетрадь. В книгу писала молитвы и обращения к Богу. А в тетрадь — бытовые наблюдения, зарисовки. <���…> Лет в 20–25 у меня были неплохие стихи, но я все уничтожила, оставив одно-два. Очень захотелось печататься. Наверное, это грех, но я стала писать советские бесцветные стихи и даже печатала их. И стали в моих стихах появляться какие-то буровые вышки, многозначительные пейзажи — словом, появилась установка на возможное. Но, как вскоре выяснилось, форма не замедлила отомстить за содержание. Рифмы стали неряшливыми, ритмы однообразными — все стало плохо. <���…> Года через четыре я опомнилась <���…>».

Здесь же — ее новые стихи.

См. также: Андрей Немзер, «Плакать нельзя. О поэзии Инны Лиснянской и Семена Липкина» — «Время новостей», 2003, № 112, 24 июня