Сьюзен Баркер - Сайонара

Ежегодно я замечаю, что новое пополнение «Дайва трейдинг» уже не так привержено корпоративной этике, и молодые с радостью готовы оставить свои рабочие места ровно в пять. А раньше после пяти в офисе было столпотворение, и не раз я, усталый и изможденный, выбегал оттуда, чтобы успеть на последнюю из Умеды электричку в половине двенадцатого. А, вижу, как ты хмуришь брови. Я понимаю, ты недовольна мною. Обещаю, в мае, когда сдам квартальный отчет, я отдохну. Возьму отпуск, может быть, даже съезжу в Китай – ты всегда хотела побывать в Китае, помнишь?

Как бы то ни было, сегодня я закончил в семь. Всех отослали домой – в компьютерную сеть лопал какой-то вирус из Гонконга, и работа остановилась. Странно было уходить из офиса засветло. Некоторые из моих коллег отправились в бары. Как обычно, они пригласили меня, и, как обычно, я поблагодарил и принес извинения. Уверен, коллеги считают меня чудаковатым и замкнутым малым, но ты же знаешь, мне никогда не нравились бары, дискотеки и прочие подобные вещи. Я оказался дома около девяти, с единственным развлечением на вечер в виде суши, купленных навынос, и пульта от телевизора.

Как же болит голова от этого несчастного святящегося ящика! Бесконечное мелькание цветов, вечные студии, заполненные жизнерадостными хлопающими зрителями. После ужина я выключил телевизор и побродил по комнатам в поисках какой-нибудь домашней работы, однако я успел все переделать еще в воскресенье. Тогда я уселся за кухонный стол, заварил зеленого чаю и стал слушать по радио классическую музыку. Сегодня передавали Элгара. Музыка напомнила мне: я еще не решил, что делать с твоей виолончелью, она так и стоит в пустой комнате, собирая пыль. Наверное, надо пожертвовать ее какой-нибудь местной музыкальной школе – уверен, у них есть многообещающие молодые таланты, способные оценить мой дар. Сколько можно из чистого эгоизма цепляться за несчастный инструмент?

Опять госпожа Танака!.. Вчера утром старушка выскочила из засады, когда я выходил из дома.

– Господин Сато! Господи-и-ин Сато!

Госпожа Танака ковыляла через мокрую лужайку чуть не падая от волнения. Я забеспокоился – утренний воздух был довольно свеж, а старушка не надела пальто Тем не менее соседка просто излучала радость.

– Господин Сато! Угадайте-ка, кто приезжает в Осаку?

Кроме соседей, у нас с госпожой Танакой не было общих знакомых.

– Понятия не имею, госпожа Танака, – отвечал я.

– Нет, угадайте! – настаивала старушка с озорным блеском в глазах. – Моя племянница Наоко!

Она всплеснула руками с радостью, которую я никак не мог разделить.

– Компания переводит ее в местный филиал!

– Весьма рад слышать, – вежливо заметил я.

– Еще б ы!

Госпожа Танака лукаво прищурилась.

Я вымученно улыбнулся. В самом ближайшем будущем не избежать мне приглашения на обед. Мы с Наоко будем скованно сидеть напротив друг друга, неловко поедая яблоки в тесте, приготовленные госпожой Танакой. Затем старушка с хитрым видом куда-нибудь ускользнет, якобы по неотложной хозяйственной нужде. До чего ж все это неудобно! Охотно верю, что Наоко – чудесная девушка, но как преодолеть скованность? Не то чтобы она мне не нравилась. Вовсе нет! Однако Наоко, безусловно, нравится мне не настолько, чтобы я решил потешить глупые романтические фантазии госпожи Танаки.

Разговор с соседкой был только началом весьма непростого дня. Около полудня меня пригласили в офис заместителя главного менеджера по работе с персоналом. По-спартански обставленный кабинет Мураками-сан служил выставочным залом для гольф-трофеев. Он принял меня весьма радушно, велел секретарше заварить ячменного чаю и усадил меня в черное кресло с роскошной обивкой. Даже сигарету предложил – разумеется, я отказался. Молоденькая секретарша, шурша колготками, разливала чай. Мураками-сан сидел за столом – позади него простиралось задымленное небо Осаки, вершины небоскребов тонули в легких облачках. Когда секретарша удалилась, Мураками-сан широко улыбнулся, явив взгляду кривые, словно гнутый китайский фарфор, зубы. Кожа вокруг налитых кровью глаз сморщилась.

– Сато-сан, – начал он, – позвольте мне весьма одобрительно отозваться о той громадной работе, которую вы проделали в последнее время. Мы очень довольны тем, что вы трудитесь в нашем финансовом департаменте. Вы постоянно умножаете свою репутацию первоклассного, преданного интересам корпорации сотрудника.

– Благодарю.

С застенчивой гордостью я склонил голову. Представители высшего менеджмента корпораций редко выражают признательность даже самым усердным из сотрудников. А уж услышать похвалу от такого небожителя, как Мураками-сан!

– Однако меня беспокоит, что вы работаете слишком много.

От удивления я вскинул голову. С чего это босс решил развести сантименты?

– Э… прошу прощения, – я начал заикаться, – но на прошлой неделе мы потеряли несколько ценных файлов, и я вынужден был заново…

Мураками-сан замахал руками.

– Не такихуж и ценных, а кроме того, вчера вечером мы пригласили специалистов и восстановили жесткий диск. Вся ваша работа оказалась напрасной.

Он пригладил безукоризненно причесанные седины. Возможно, он считал, что бессмысленность проделанной работы должна огорчить меня. Вове нет.

– Вот как, – сказал я.

– Сато-сан, – тонко улыбнулся Мураками-сан – ваш новый статус предполагает большую респектабельность. Вы же предпочитаете вести себя словно самый последний уборщик в офисе!

У меня отвисла челюсть. Никогда не предполагал, что моя работа в «Дайва трейдинг» вызовет подобные нарекания!

Мураками-сан наклонился и доверительным тоном продолжил:

– Мне кажется, ваша работа была бы гораздо эффективнее, если бы вы больше внимания уделяли отдыху. Вам известно, что у нас есть счет, предназначенный для оплаты развлекательных мероприятий для гостей и старшего персонала?

Я кивнул. До меня доходили слухи об этих расточительствах.

– Сколько времени вы работаете в нашем финансовом департаменте, Сато-сан? Три месяца? И мы до сих пор не нашли повода пообщаться в менее официальной обстановке? Не возражаете, если сегодня вечером мы восполним этот пробел – разумеется, за счет компании?

Я заерзал в кресле.

– Сегодня вечером?

– Именно. Сегодня я как раз свободен.

– Простите меня, Мураками-сан, но сегодня будет весьма затруднительно… Я должен подготовить отчет по «Кавасаки» к четвергу…

– Нет-нет, именно сегодня, Сато-сан, не увиливайте.

Мураками-сан победно просиял. Я поправил очки. Мне льстило, что начальник оказывает мне такие знаки внимания, но одна мысль о предстоящей попойке заставляла желудок болезненно сжиматься.