Урмила Чаудхари - Узница. 11 лет в холодном аду

Однако Карму, когда еще была ребенком, пережила несчастный случай. Горшок с горячим маслом опрокинулся и обжег ей правую руку. Поэтому она до сих пор не может работать этой рукой так, как остальные люди. И поэтому она не смогла окончить курсы кройки и шитья.

Однажды она рассказала сотруднице социальной службы, что ее младшая сестра все еще работает в Непалгандже в качестве камалари. После этого ее сестру вернули домой и определили в школу. Ее младший брат тоже получил возможность посещать школу. И тогда Карму собрала все свое мужество и спросила, нельзя ли ей тоже вместо курсов сначала пойти в подготовительные классы начальной школы.

День, в который Карму узнала, что она, ее сестры и брат могут переселиться в хостел «Нарти», стал самым чудесным днем в ее жизни, как сказала она мне, когда рассказывала свою историю. Сейчас она ходит в седьмой класс и может, как и я, учиться и играть. Это то, что, собственно, должно быть само собой разумеющимся.

Однако Карму даже повезло. Однажды она рассказала мне о своей двоюродной сестре Аните, с которой судьба обошлась намного хуже.

Аниту в возрасте восьми лет ее родители послали в соседнюю деревню на заработки, а за это ее семья получила небольшой земельный участок.

Ленлордом там был директор школы — уважаемый человек. Он сказал ее родителям, что хочет помочь им.

Когда Аните было тринадцать лет, он в первый раз прикоснулся к ней. По ночам он приходил к ней, ложился на нее и принуждал к половому акту.

Три раза Анита беременела, и трижды они приводили ее к деревенской целительнице и заставляли делать аборт. Четвертого ребенка Анита все же родила. Тогда ей было шестнадцать лет. Это мальчик. Его зовут Сагам. Помещик отослал Аниту вместе с ребенком домой. Но для своей семьи она была теперь позором, и ее родители не захотели принять ее в дом. Анита не знала, куда ей деться.

На этот случай обратила внимание благотворительная организация. Там Анита нашла помощь. Она даже решилась подать на своего помещика в суд. В конце концов начался судебный процесс — первый случай такого рода в Данге.

Только через год Анита добилась справедливости. Помещик-лендлорд вынужден был признать свое отцовство и дать ее семье небольшой участок земли и деньги. С помощью этих денег Аните удалось открыть маленький магазин и помогать своей семье. Сейчас магазином занимается брат Аниты. Денег все равно не хватало. Аните снова пришлось идти в дом своего помещика. Он женился на ней, и она стала его второй женой. Его первая жена признала ее. Хотя у Сагама и у нее теперь, по крайней мере, есть место, где они могут жить, но я надеюсь, что мы вскоре сможем помочь ей по-настоящему.

К началу восьмого класса я тоже переселилась в общежитие для девочек в Нарти, где жила Карму и другие освобожденные камалари. Благодаря этому для меня многое стало намного проще: в качестве президента «Форума» я часто должна была принимать участие в различных встречах и акциях. Это вряд ли было бы возможным, если бы я жила, как и раньше, так далеко на равнине, на расстоянии полутора часов езды велосипедом от Ламахи. Иногда мне приходилось проезжать этот участок каждый день туда и назад. Это было не только физически тяжело, но на это уходило много времени, которого мне зачастую не хватало на учебу. К концу седьмого класса мои оценки стали хуже. Хотя я и перешла в восьмой класс с хорошими оценками, я ни в коем случае не хотела больше допускать, чтобы мое образование страдало из-за выполнения мной своих обязанностей.

Кроме того, мне стала угрожать группа каких-то молодых мужчин. Уже несколько раз они подкарауливали меня, когда я проезжала мимо на велосипеде.

— Оставь в покое камалари и прекрати, наконец, вмешиваться в дела, которые тебя не касаются! — орали они вслед мне. — Смотри, надо, чтобы ты побыстрее убралась отсюда, девка-камалари, иначе с тобой кое-что может случиться!

Возможно, это были родственники или слуги одного из помещиков, которому не понравилось, что мы освобождаем из рабства одну девочку за другой и выходим на улицы бороться за дело камалари.

Меня каждый раз охватывал страх, когда я подъезжала к этому месту, и я в панике всматривалась, не появилась ли эта группа. Когда я не видела их на обочине дороги, то старалась быстрее крутить педали, чтобы проскочить это место как можно скорее. Но однажды они застали меня врасплох. Они вдруг выскочили на улицу, когда я поравнялась с ними, и загородили мне дорогу. В последний момент мне удалось затормозить, однако один из них столкнул меня с велосипеда, и я упала. Они окружили меня, я была уверена, что они собираются меня бить.

— Если ты не перестанешь совать свой нос в чужие дела, мы тебя убьем! — сказал мне их вожак. Его лицо наклонилось ко мне. Его глаза были наполнены ненавистью.

— Ты — женщина, и к тому же камалари, значит, веди себя соответственно, будь любезна! Ты вообще не имеешь здесь права голоса. Если ты и дальше будешь разевать свой рот, для тебя это плохо закончится! — Он сжал кулак, и я согнулась в ожидании удара.

К счастью, в этот момент мимо проходила пара крестьян.

— Вы что тут делаете? Оставьте девчонку в покое! — стали защищать они меня.

Я вскочила на ноги, села на велосипед и помчалась так быстро, как только могла, в направлении Ламахи. В этот раз я отделалась испугом. Но что будет в следующий раз? Я должна была каждый день проезжать там…

Я испугалась настолько, что в тот же вечер рассказала об этом случае Ману Бахадуру. Он тоже считал, что для меня слишком опасно продолжать ездить одной на велосипеде туда-сюда. Он предложил мне переселиться в «Нарти». «Нарти» — это приют для бывших камалари, которые после освобождения не могут вернуться домой. Некоторые из них — сироты, некоторые из таких бедных или неблагополучных семей, что их семьи не могут принять их обратно или не хотят этого делать. Остальные, например, живут слишком далеко от школы.

Этот хостел находится на сельской дороге, в восьми километрах от Ламахи, он спрятан за эвкалиптовым лесом, который остался здесь, скорее всего, после визита австралийцев много лет назад и с тех пор сильно разросся. Рядом с хостелом находится школа второй ступени «Сурия Бинаяк». Когда я в конце апреля 2008 года переселилась в хостел, там жили двадцать пять девочек в возрасте от шести до двадцати одного года. Сейчас их уже более пятидесяти.

В зданиях с плоской крышей имеется шесть спальных помещений, в которых стоят от двух до двенадцати двухэтажных кроватей. При моем первом визите в хостел мне бросились в глаза стоявшие на подоконнике многочисленные пластиковые стаканчики, полные разноцветных зубных щеток. Везде царил порядок. Школьные тетради и книги стопками лежали" на кроватях или на скамейке перед окном, а рядом были аккуратно сложены вещи.