Бернардо Ачага - Сын аккордеониста

Удар прикладом потряс все его тело и достиг души. И тогда, подобно Лазарю в день его воскрешения в Бегании, он услышал голос, говоривший ему: «Выходи, Педро! Ты был заключен в могилу, куда тебя толкнули страх и сомнения, но пора пробуждаться». За этими словами последовали образы, и он увидел себя в Виннипеге пьющим кофе с индейским вождем Йолиншуа*, увидел себя в глубине рудников Элис-Арма рассматривающим жилу некой разновидности красного серебра, которую добытчики называли ruglar silver, и ещё в Принс-Руперте, после того как брел целый день в снегах. И тогда он подумал: «Я не стану бояться этих убийц». Это было его решение.

«Возьмите». Молодой солдат протянул ему шляпу. «Я рад видеть, что вы не все одинаковы», – ответил дон Педро, поблагодарив его. «А каковы же остальные?» Смуглый мужчина, дон Хайме, по-прежнему держал в руках винтовку. «Коль скоро вы такие католики, вы, очевидно, часто читаете Библию», – сказал дон Педро, глядя на него. Он был совершенно уверен в обратном. Эти люди нисколько не походили на протестантов, которых он знал в Канаде, открывавших священную книгу даже просто для развлечения. «Я, разумеется, часто», – сказал дон Хайме. «Ну, тогда вам должно быть известно, что сказано в Библии о людях вроде вас; Они будто мерзкие твари, так сказано в Библии». Винтовка упала на землю, и в руке смуглого мужчины появился пистолет. «Дон Хайме, – закричал молодой солдат, что поднял шляпу, – вспомните о распоряжениях. Капитан сказал, чтобы мы привели американца живым». Как истинно мерзкая тварь, дон Хайме начал сквернословить и дергаться. «В грузовик! – приказал он наконец, запыхавшись. – Наверное, этот гомик владеет важной информацией, раз его хотят видеть живым. – Он подошел к дону Педро и погрозил ему пальцем. – Но у нас еще будет возможность встретиться наедине. Даже не сомневайтесь».

«В каких местах Америки вы побывали?» – спросил его по дороге на стоянку молодой солдат, любезно обращавшийся с ним. Высокий и крепкий, он, видимо, был лесорубом. «Больше всего времени я провел в Канаде», – ответил дон Педро. «Там хорошо? У меня дядя где-то в тех краях, и он все время говорит мне, чтобы я к нему приехал. Может быть, я и решусь, когда закончится война». – «А где живет ваш дядя?» – «На острове Ванкувер». Он произнес название так, как оно писалось по-английски. «Это замечательное место. И люди там гораздо более сострадательные, чем здесь». – «Тогда я подумаю». Они были уже возле грузовичка. Юноша попросил одного из товарищей помочь ему, и вдвоем они подсадили дона Педро в кузов.

На нижнем этаже здания муниципалитета, между портиком и таверной, размещалась комнатка с одним окном, которую жители городка называли тюрьмой; с тех пор как «бандиты сбежали из Обабы», она служила чем-то вроде кладовой для хранения продуктов и напитков. Запертый там в темноте – единственное окно было забито досками, – дон Педро улегся на бурдюки с вином и спросил себя, что же ему теперь делать, как использовать оставшееся ему время. «Размышляй о своем земном пути. Именно это делают все в свой последний час», – посоветовал ему внутренний голос.

Как он делал это много раз, дон Педро попытался сосредоточиться на далеких названиях: Сиэтл, Ванкувер, Олд-Манетт, Нью-Манетт, Элис-Арм, Принс-Руперт, Нэйрен-Харбур… Но названия терялись в пустоте, и он был не в состоянии вспомнить ни одного события своей жизни. Он ощутил себя большим глупым животным и, чтобы расшевелиться и чем-то занять голову, решил провести инвентаризацию всех припасов, которые имелись в кладовке. Сначала он ограничился тем, что распознавал продукты по запаху и запоминал их; затем, поскольку судьбе было угодно, чтобы он нашел блокнот с карандашиком – о, какую радость испытал он от этой находки! Словно от нее зависело его спасение! – он стал записывать сведения на страницах блокнотика.

Он уже заканчивал опись, изучая какие-то консервы, когда открылась дверь и кладовку залил свет. Его глаза быстро привыкли к яркому свету, и он узнал смуглого мужчину, которого звали дон Хайме. Его сопровождала группа солдат. «Я так и думал, это сардины», – сказал дон Педро, демонстрируя одну из консервных банок. Внезапно он почувствовал полный упадок сил и сел на один из ящиков. «Не время рассиживаться», – заметил хриплым голосом дон Хайме. Он выглядел усталым. «Я готов», – ответил дон Педро, вставая на ноги и надевая шляпу. «Настал твой смертный час», – подсказал ему внутренний голос. Ему вновь захотелось подумать о своей жизни, о родителях, о брате, о друзьях, которые остались у него в Америке. Но его голова упорно по-дурацки вспоминала опись, которую он только что произвел: шесть бурдюков масла, еще пять вина, шестнадцать коробок печенья, три банки тунца по десять килограммов каждая…

Они вышли к портику, и его тут же поставили лицом к стене. Тем не менее он успел разглядеть, что площадь и улицы городка безлюдны и что солнце опускается за горы. Пятнадцатое августа подходило к концу. «День твоей смерти», – сказал ему внутренний голос. К нему подошел один из солдат. «Не хотите ли зайти в уборную, пока не пришел грузовик?» – спросил он. Это был юноша, дядя которого жил в Ванкувере. «Хорошая мысль», – ответил он. «Не падайте духом, сеньор, – сказал ему солдат, ведя его в таверну, расположенную на нижнем этаже здания муниципалитета. – Вы же слышали утром, капитан хочет вас видеть живым. Это хороший знак».

Войдя в уборную, дон Педро хлопнул себя по щеке. Сведения из описи – шесть бурдюков масла, ешр пять вина, шестнадцать коробок печенья… – по-прежнему гудели у него в голове. Он не мог от них избавиться. И пощечина не помогла.

«Дон Хайме в плохом состоянии, не так ли?» – сказал он солдату, когда они вернулись к портику. «Он потерял пистолет, поэтому нервничает. Капитан Дегрела не любит таких вещей, – объяснил солдат, слегка улыбнувшись. – Ну а кроме того, сегодня у нас было много работы. Он уже не молод, и его очень утомляет это хождение туда-сюда». Слова, солдата заставили его задуматься. Он догадывался о характере хождения туда-сюда этого юноши и его товарищей, и его собственное положение показалось ему странным. Его держали в изоляции, на протяжении всего дня он никого не видел. А куда помещали других задержанных? Или их отводили прямо в лес?…

Грузовичок, тот же, что и утром, ждал с включенным мотором. «Что это вы делали столько времени? Ты что задницу ему ублажал?» Дон Хайме пытался кричать, но не мог из-за хрипоты. Солдаты тайком посмеивались, и не только из-за непристойного комментария. Было очевидно, что потеря пистолета подорвала авторитет их командира. «У дона Хайме голос стал, как у старухи», – тихонько пошутил солдат похожий на пьянчужку. «Ну-ка, посмотрим, удастся ли нам наконец с этим покончить!» – сказал дон Хайме, залезая в кабину грузовика. Молодой солдат обратился за помощью к своему товарищу, и, как и утром, они ловко подсадили дона Педро в кузов грузовика. Потом влезли сами вместе с остальными солдатами.