Сергей Пономаренко - Я буду любить тебя вечно

Пощечина обожгла щеку Игоря, и он, не помня себя от гнева, залепил тяжелую оплеуху сестре. Та, как подкошенная, упала на траву, испуская фонтан слез и всхлипывая. Вадим обхватил руками туловище Игоря, не давая тому в слепой ярости добраться до извивающейся в рыданиях Юльки.

- Ты что, с ума сошел! - раздраженно крикнул он Игорю. - Она же твоя сестра! - тот стал постепенно приходить в себя.

«Что со мной происходит? Почему я ударил сестру, ведь никогда раньше и пальцем не трогал? Откуда эта непонятная злость, переполнившая меня до предела? Почему меня покинул разум?» - пронеслось в голове Игоря, от нахлынувшего бессилия и внутренней опустошенности его руки задрожали, словно у алкоголика.

По мере того, как Игорь успокаивался, переходя в заторможенное состояние, рыдания Юльки переросли в истерику. Она сидела в перепачканном светлом плаще прямо на холодной земле и заходилась в рыданиях, тело била лихорадочно-истерическая дрожь. Вадим, бросив Игоря, попытался успокоить ее. Прекратив плакать, Юлька твердо заявила:

- Не поеду с ним в одной машине. Езжайте, я доберусь домой сама!

Резко отбросила руку Игоря, подошедшего, чтобы помириться.

- Я тебе этого никогда не прощу! Я тебя ненавижу! Уезжайте, я хочу побыть сама! - и она вновь зарыдала.

Потратив еще четверть часа на попытки примирения, Игорь убедился в их тщетности.

- Наверное, есть еще другой путь, кроме того, по которому мы приехали? - спросил он у Вадима.

- Да, если идти по этой грунтовке до начала бетонки, а там повернуть налево, к деревьям, то выйдешь к лестнице, по которой можно спуститься вниз. А там уже недалеко - можно пройти пешком к автовокзалу или на троллейбусную остановку на проспекте Науки. - оживился Вадим. Он понял задумку Игоря, и у него быстро-быстро забилось сердце от сладкого предчувствия…

- Я пойду пешком! - громко произнес Игорь и, не услышав возражений ни со стороны сестры, ни со стороны друга, тяжко вздохнул. Желания идти по незнакомой местности ночью у него не было, но делать было нечего - сам виноват. Он подошел к Юльке, уже только всхлипывающей.

- Я пойду пешком. - повторил он ей. - А ты садись и езжай с Вадимом домой!

Только прямо домой, и не ищи приключений на этой горе!

- Проваливай! - вежливо напутствовала его в дорогу сестра. Игорь, было, вскинулся, но промолчал. Подошел к Вадиму.

- Отвези ее домой и не иди у нее на поводу ее фантазий. Ведь она еще сопливая девчонка! - громко сказал он, так, чтобы та услышала. Юлька на это зло поджала губы, так что верхняя превратилась в узкую ниточку.

- Не задерживайтесь, сразу езжайте, - добавил Игорь потише. Развернулся, и зашагал по грунтовой дороге, освещенной только лунным светом.

Игорь шел медленно, постоянно оборачиваясь туда, где остались и исчезли в темноте: сестра, Вадим и автомобиль. Наконец послышался нарастающий шум мотора, выросли два слепящих круга, по мере приближения, увеличивающиеся в размерах. Игорь остановился и стал у края обочины. Автомобиль пронесся мимо, слабо просигналив, прощаясь, и превратился в быстро уменьшающиеся две красные точки. Игорь вздохнул и уже знергичнее пошел по дороге следом за автомобилем. Вдруг красные точки свернули направо и превратились в длинный желтый луч. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

Игорь прекрасно помнил, что, выезжая на эту дорогу, они слева круто обогнули бетонный забор, и поэтому, возвращаясь назад, автомобиль должен был свернуть вправо и сразу исчезнуть из поля зрения за крутым поворотом и забором! Этого не произошло, выходит автомобиль свернул раньше, еще до поворота, ведущего вниз с горы! Шум двигателя стих и погасли фары. Игорь ощутил как у него заколотилось сердце и перехватило дыхание в беспокойстве за сестру.

- Вадим - сволочь! Юлька - дура, соплячка, возомнившая невесть что! - Игорь бросился бежать вперед, пытаясь определить место, где автомобиль свернул с дороги.

Вадим сделал музыку тише, и с чувством произнес:

- Чудная ночь! - и, как бы случайно, положил руку на колено Юльки.

Он почувствовал, как напряглись мышцы ее ноги, но никаких попыток сбросить руку она не сделала. Решение пришло сразу, и Вадим больше не раздумывал. Игорь остался далеко позади, и домой доберется минимум часа через полтора-два, а дальний свет фар выхватил на примятой траве автомобильный след, уходящий в сторону от дороги, к холмам. Притормозив, Вадим резко свернул и поехал по этому следу. Скорость из-за бездорожья, то и дело попадающих кочек, упала до минимума, «ланос» качало, как щепку во время шторма, заставляя дребезжать всем, чем только можно.

- Мы правильно едем, что-то этой дороги я не помню?! - забеспокоилась Юлька, пытаясь что-нибудь рассмотреть в боковое окошко.

- Надеюсь, что правильно. В любом случае, здесь все дороги ведут на выезд! - успокоил, обманув Вадим. Машина медленно ползла без дороги, вдоль тропинки и глубокого оврага, среди редких деревьев.

- Мы здесь не проезжали! - уверенно воскликнула Юлька, и в это время свет фар осветил тропинку, проскользнувшую мимо двух молодых дубков и покатившуюся дальше, но автомобиль там проехать не мог. Автомобиль, скрипнув тормозами, остановился.

- Ничего, сейчас сориентируемся на местности и найдем правильную дорогу на выезд! - бодро произнес Вадим и положил левую руку Юльке на плечо, а правая, скользнув словно уж, оказалась на ее талии. Она не успела сообразить, как на это отреагировать, а Вадим уже привлек ее к себе и губами прижался к ее холодным, плотно сжатым губам.

Юлька, решив построить из себя ушлую девчонку, отвечала на поцелуи, решив про себя, что досчитает до двадцати, а потом скомандует: «На сегодня хватит», - и они поедут вниз с этой злосчастной горы. Пока весь любовный опыт Юльки состоял из нескольких поцелуев и осторожных объятий с парочкой ребят из параллельного класса. До сих пор ей всегда удавалось холодно-командным голосом ставить на место слишком разгоряченных ребят.

Из советов умудренных опытом подруг она знала, что, когда слова не помогают, то нужно схватить парня за шевелюру, сильно тряхнуть, - и сразу все становится на свои места.

В свои девятнадцать лет Юлька, считала себя незаслуженно обойденной вниманием со стороны ребят. В школе за ней закрепился имидж излишне тощей и холодной в общении девицы, поэтому ей вечерами не надоедали по домашнему телефону. Не стояла очередь страждущих, чтобы повести ее на дискотеку, и приходилось ходить туда с подругами. В институте ситуация не поменялась - здесь количественно преобладал девичий контингент и с ребятами была напряженка. Когда же доводилось знакомиться с интересными ребятами, то почему-то те сразу интересовывались ее подружками. Может быть, дело в том, что у нее подружки были более разбитные и казались доступнее?