Кэрри Фишер - Хуже не бывает

– Поэтому салон так называется? – вежливо поинтересовался Хойт, когда Тони закончил довольно пространные объяснения. Вместо ответа Тони тупо посмотрел на него, затем наполнил иглу красными чернилами и продолжил рисовать Сатурн.

Сьюзан обнаружила, что тату-салон очень спокойное место. На нее снизошло умиротворение от жужжания иглы Тони и новой музыки, которую только что поставил Большая Птица. На сей раз это были «Блэк Кроуз», «Блэк Саббат», «Мегадэд» и под конец «Грейтфул Дэд».

– Любая команда, в названии которой есть слово «черный» или «смерть», – безо всякой нужды объяснил Большая Птица, продолжая прокалывать нос молодому человеку.

– А как насчет Циллы Блэк? – кротко спросил Хойт со своего насеста возле двери. – Или Ширли Темпл Блэк? [27] Цилла Блэк (Присцилла Мария Вероника Уайт, (р. 1943) – британская певица 1960-х годов. Ширли Темпл (р. 1928) – знаменитая американская актриса, первый в истории ребенок-кинозвезда. Блэк – ее фамилия по мужу.

– Это группы такие? – Тони окунул иглу в крошечный пластиковый цилиндр с красными чернилами и вернулся к лодыжке Сьюзан, на которой начал набивать звезды.

Сьюзан с Хойтом переглянулись и заулыбались. Эти татуировщики вообще хоть что-нибудь знают?

– Цилла Блэк – английская певица, а Ширли Темпл…

– Я про нее слышал! – торжествующе оборвал их Большая Птица. – Она пьянчуга!

Сьюзан заерзала, закусив нижнюю губу.

– Ох, – печально произнесла она, будто решила сдаться и отложить свои грандиозные планы на потом.

– Я вам сделал больно? – удивленно спросил Тони, словно боль не была обычным явлением в его работе.

– Немножко, – робко призналась она. – Может, сделаем малюсенький перерыв?

Тони выпрямился, и тут стали видны рисунки на его бугрящихся мускулами руках: пирамиды на закате, стадо быков, над которым летит бомбардировщик, чье-то имя, которое Сьюзан не разобрала (впрочем, ничего удивительного), и Граф Чокула, распростерший свои зловещие широченные рукава. Затем он встал, потянулся, отчего рисунки на миг исказились, и зевнул.

– Конечно, давайте. У меня все равно шея затекла.

Сьюзан наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть творение Тони на ее щиколотке. Насколько она поняла, он обвел весь рисунок странной неровной голубой линией – возможно, чтобы создать эффект атмосферы или открытого космоса, она не была уверена, а также сомневалась, что сам Тони видит разницу. Внутри этого голубого виднелся набросок двух звезд, Сатурна и чего-то, очень похожего, если она не ошибалась… на турецкий флаг. В целом это творение походило на патриотичный солнечный синяк, но патриотичен он был по отношению к стране на Ближнем Востоке.

– Ну как успехи? – спросил Хойт, подходя к ней. Он выглядел чуть менее печальным, чем был, когда она нашла его. Таков девиз скаутов, верно? Старайся сделать все вокруг менее печальным, а если получится, то вытатуируй турецкий флаг.

– Отлично, – прощебетала она. – Видишь?

Она Подняла ногу с рисунком и вытянула ее вперед.

– Угу, – сказал он. – Да, с татуировкой все в порядке. Мама надрала бы мне задницу, если бы я такое себе сотворил. Уж поверь мне.

Сьюзан иронично улыбнулась. Иногда он разговаривал как персонаж из старого сериала, вроде «Шоу Энди Гриффита». [28] «Шоу Энди Гриффита» – американский комедийный сериал (1960–1968).

– Ну тогда хорошо, что ты себе такое не сделал.

Она сосредоточенно рылась в сумочке в поисках сигарет, когда в дверь вошла девушка с короткими малиновыми волосами и пирсингом на подбородке. С широким бледным лицом и густо накрашенными голубыми глазами, под цвет ярко-голубого гвоздика в проколотом подбородке, она походила на некрасивую большеголовую куклу или на близкого друга семейки Адамс. Или семейки Осборн.

– Сколько стоит проколоть язык? – высоким гнусавым голосом спросила девушка, положив руки на прилавок. Все пальцы у нее были унизаны серебряными кольцами, ногти накрашены черным лаком. На ней была черная, в тон ногтям, короткая юбка, открывающая живот, драная черная рубашка, черные носки и черные кроссовки на высокой платформе.

Сьюзан застонала при упоминании пирсинга языка и, подойдя к девушке, тронула ее за руку.

– Не прокалывай язык. Пожалуйста. Какого хрена ты это делаешь?

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но Сьюзан не дала ей сказать.

– И не надо говорить, что этого хочет твой парень, потому что тогда я убью не только тебя, но и его, в первую очередь… хотя в этом и нет смысла.

Девушка попятилась, пытаясь спастись бегством, но Сьюзан удержала ее, решив довести дело до конца.

– Если это для того, о чем я думаю, и если у тебя пока не слишком хорошо получается, то никакие побрякушки тут не помогут.

Девушка огляделась в поисках поддержки, но никто из трех присутствующих мужчин, казалось, не знал, что делать.

– А что, если ты разойдешься с этим парнем? Кому достанется этот гвоздь, ему или тебе? Мой тебе совет, отдай ему, тебе ведь не захочется ходить с этой маленькой штучкой в языке, провонявшей пенисом парня, с которым ты рассталась?

Хойт подошел и тронул Сьюзан за плечо, пытаясь отвлечь ее от этого неистового крестового похода, но она уже разгорячилась и вовсю кипела.

– Если ты не уверена, что хорошо делаешь минет, то маленький золотой шарик на языке тебе не поможет. Либо ты хорошо сосешь, либо нет, лучше поучись, вместо того чтоб буравить в себе дырки, словно ты мишень для дартса.

– Сьюзан! – Хойт схватил ее за руку и потащил к себе, пытаясь заставить ее замолчать. – Может, юной леди нравится носить украшения во рту.

Сьюзан хмуро посмотрела на него.

– Не сходи с ума.

Затем она повернулась к бледнолицей девушке, которая стала еще бледнее.

– Ну так как? – спросила она ее тоном, который обычно приберегают для идиотов. – Ну? Тебе хочется носить во рту кольцо, которое когда-нибудь станет вонять, как хрен твоего бывшего парня?

Девушка захлопала глазами, потрясенная яростным напором Сьюзан. Она была смущена, губы у нее подрагивали, а глаза расширились. Внезапно, воспользовавшись моментом, она бросилась прочь из салона на свободу, в теплое убежище нелюбопытного дня.

– О, ты здорово помогаешь бизнесу, – возмутился Большая Птица. – И какого хрена все это значит?

– Не беспокойтесь, – нервно заверил его Хойт. – Мы заплатим вам за пирсинг языка, который она хотела сделать. Сколько это стоит? – Он вытащил из заднего кармана бумажник, открыл его и принялся отсчитывать купюры.

– Черт, я заплачу за десять пирсингов, которые вы не сделаете, – выпалила Сьюзан. – И пока вы не успели наделать лишних дырок в этих пустых головах, почему бы вам просто не снабжать девчонок инструкциями, как надо давать в рот?