Ольга Юнязова - Бой песочных часов

«Как такое может быть?» – пыталась сообразить она, глядя, как одинокая капля медленно собирается на кончике крана.

– Оксана, быстрее! – крикнула сверху Анна Даниловна.

– Боже! Что вы всю ночь тут шумите? – застонал Рихард. – Я только заснул...

– Почему нет воды? – спросила Оксана.

– Жиды, наверное, выпили! – проворчал он и накрыл голову подушкой.

Оксана открыла холодильник и начала искать что-нибудь жидкое, но, как назло, ни молока, ничего другого там не было. «Лед», – вспомнила она и распахнула морозильную камеру, но ни малейшей наледи на стенках камеры не оказалось.

Оксана бросилась наверх.

– Воды нет! – проскулила она, чуть не плача.

– Как? – удивилась Анна Даниловна. – Только что была!

– Кончилась! А где Галина?

– Пошла коз доить. Так! Без паники. Надо срочно найти воду. Беги на улицу, черпай из лужи!

Оксана, не раздумывая, кинулась выполнять приказ. Даже не надев обувь, она выскочила во двор, но там, как назло, не было ни одной лужицы. Чертыхнувшись, она выбежала на улицу. Там цивилизация заканчивалась, и слякоти было сколько угодно, но вся она была в виде грязной жижи.

Вспомнив про искусственный водоем в саду, Оксана бросилась было туда, но перед самым ее носом калитка захлопнулась. Навалившись на дверь всем телом, Оксана до боли в пальце вдавила кнопку звонка, но так и не услышала знакомого тилиньканья. Тогда она в бешенстве заколотила по воротам кастрюлей.

–Деда! – маленькая правнучка вывела его из задумчивости. – Деда, мы не можем отгадать твою загадку.

Старик оглядел притихшую ребятню. Слева топтались малыши, которым вскоре придется покинуть обжитые места и уйти в холодные земли, где не растут знакомые травы и злаки, где придется заново учиться находить себе пищу. Он вглядывался в их лица, и сердце сжималось от видений: этот отравится незнакомой ягодой, этот заболеет неизвестной болезнью, а этот просто выбьется из сил и замерзнет в пути. Старик встряхнул головой, пытаясь отогнать пугающие образы, и перевел взгляд направо. Там гордо стояли дети воинов. Особенно выделялся старший, который уже выбрал себе имя Ворон. Этот парень выживет в любых ситуациях, но злоба, которой он заразит свою живу, потечет по жилам многих поколений и вернется к нему же нестерпимой болью. От этой мысли у старика заныли все кости и суставы.

Он снова посмотрел на малышку, дергающую его за штанину. Уставший разум загадку не помнил, не говоря уж об ответе. Положив руку на голову девочки, он уже хотел было сказать ей заветное слово, но вдруг в глазах потемнело, а в ушах раздался какой-то неведомый звон.

Говорят, перед смертью память прокручивает прошедшую жизнь как кино. Старик не знал, что такое кино, поэтому перед его затуманенным мысленным взором возникло мгновение, в котором как в прозрачном кристалле были отражены все сюжеты его нелегкой судьбы. Миллионы звуков, которые он когда-либо слышал, слились в пронзительную тишину, и стало ясно, что жизнь вовсе не течет из пункта «рождение» в пункт «смерть», и события не движутся из будущего в прошлое. Нет! Все одновременно и всегда существует в абсолютном балансе в единственной точке «сейчас». Но это «сейчас» настолько малая величина, что ее почти нет, ведь мгновение назад называется «было», а мгновение вперед – «будет».

Это внезапное осознание настолько потрясло старика, что силы вернулись. Снова увидев свет, он еще раз обвел детей взглядом и понял: ничего не предрешено.

Наклонившись к девчушке, он сказал: «Неси мою живу». Она обрадованно кивнула и отбежала, получив дорогой, но секретный подарок. А он повторил то же самое каждому малышу, который подходил, чтобы с ним попрощаться.

Потом старик встал и перед тем, как вернуться в чум, сказал: «ВРЕМЯ».

Металлический звон больно ударил по нервам сонной деревни, и в отместку она окутала Оксану нестерпимой оглушающей тишиной. Опустив кастрюлю, Оксана приложила ухо к калитке, но услышала только собственный пульс в виске.

Как же все-таки медленно тянутся секунды, когда ты стоишь босиком на холодной земле, зная, что тебя с нетерпением ждут. Оксана поняла, что ее никто не услышал. Галину сейчас оглушил гул доильных аппаратов, а в доме звуконепроницаемые окна. И ждать дальше бессмысленно, надо искать другие пути.

Быстрыми шагами она пошла вдоль забора в поисках какой-нибудь лазейки. Порывистый ветер облизал с тела остатки тепла, и ее начал бить озноб. Окоченевшие ноги почти не чувствовали землю. Оксана злорадно подумала, что это ей наказание за то, что она позволила себе уснуть. Хотя какой смысл устраивать себе такие «наказания», тем самым подвергая Александра еще большей опасности? И что это за напасть такая: сначала она засыпает и переворачивает кастрюлю, потом в кране исчезает вода, потом захлопывается калитка и перестает работать звонок?

И вдруг в памяти возник обрывок сна, старик в рыбацком плаще и его слова: «Обычная мутация... почему если изменения, то обязательно плохо? Желательно ему не мешать. И возить его никуда не надо!» Неужели она должна поверить, что все эти совпадения не случайны, а специально организованы для того, чтобы не мешать Александру поднимать температуру до необходимого уровня? А может быть, она все еще спит? Оксана остановилась и подпрыгнула. Потом подпрыгнула еще раз и еще. Так и не взлетев, она пошла дальше вдоль забора, продолжая размышлять: «Если допустить, что цепочка проблем действительно создана некими силами, то, если она примет твердое решение не отдавать Александра врачам, все несчастья должны прекратиться. Правильно? Можно попробовать». Остановившись для торжественности момента, она пообещала, что не позволит увезти Александра в больницу.

Сделав круг вокруг забора и не найдя ни одной сломанной досочки, Оксана вернулась к калитке. Ни на что не рассчитывая, она нажала на кнопку и услышала звонок. Через полминуты Галина открыла и с удивлением уставилась на босую дрожащую Оксану с кастрюлей в руках.

Все чудеса с водой и звонком объяснились просто. Оказывается, когда Галина доит коз, она переключает часть электричества на доильные аппараты. И в течение примерно двадцати минут не работают все уличные электроприборы. В том числе и звонок, и насос, который снабжает дом питьевой водой из скважины. Оказывается, надо было просто подняться в ванную, где установлен резервуарнакопитель, и спокойно наполнить кастрюлю.

Узнав об этом, Оксана засмеялась, едва сдерживая слезы и вспоминая, как на полном серьезе решила, что это происки неких «высших сил», явленных ей во сне в виде старика с посохом. Вот только как теперь быть с тем решением, которое она так же на полном серьезе приняла в момент отчаяния. Отдавать Александра в больницу или нет? Размышляя об этом, она вошла в комнату и поставила кастрюлю с водой на пол.