Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2006)

Есть отдельные победы и на коммерческом фронте. Недавно, например, владельцы соответствующих авторских прав весьма согласованно выступили против программы «Napster», которая позволяла свободно обмениваться через Интернет и, следовательно, незаконно пользоваться любыми музыкальными записями. И выиграли эту схватку: программа была запрещена. Многие фирмы, выпускающие игровые, музыкальные или образовательные диски, теперь ставят на них системы, препятствующие нелегальному (нелицензионному) переписыванию. Ежегодно по всему миру уничтожаются миллионы единиц контрафактной продукции.

И тем не менее государство вкупе с коммерческими структурами в этом сражении заведомо обречено. У него слишком много сетевых оппонентов. Если десять человек службы электронной безопасности думают, как защитить государственные (коммерческие) секреты, а десять тысяч «свободных сете­вых граждан» пытаются их раскрыть, то можно не сомневаться, за кем будет победа. При массированном натиске, идущем непрерывно в течение многих лет, возникают ситуации, которые просто невозможно предвидеть.

Памятны, например, атака хакеров, заблокировавших популярную в Интернете поисковую систему «Yahoo!», к которой обращаются миллионы пользователей, а также вывод из строя крупнейших информационных сайтов CNN и ZDNet. Или атака на брокерскую фирму «Etrade», все коммерческие операции которой производятся в Интернете. Тогда около трехсот тысяч клиентов этой фирмы на несколько дней оказались «вне бизнеса», что, естественно, повлекло за собой многомиллионные убытки.

В действительности положение здесь еще хуже. «Игровой» характер сетей, выход их в виртуальный мир порождает и очевидную виртуализацию психики. Пользователь уже не может отличить игровую ситуацию от реальной. Напомним инцидент на Игналинской АЭС. Человек, который внедрил в программу управления реактором паразитическую «закладку», разумеется, знал, что ядерный взрыв уничтожит и его самого, однако это выпадало у него из поля зрения, это было в другой, иллюзорной, чисто виртуальной реальности, и, вероятно, он испытал бы истинное наслаждение, увидев на экране компьютера мигающее оповещение «Взрыв!». Если бы, конечно, успел его прочитать.

Вот в чем тут дело. Ежегодно Пентагон регистрирует более 20 тысяч попыток скачать информацию из систем военного ведомства, заразить вирусами или вывести из строя компьютеры оборонного назначения. Причем около 600 попыток приводят к операционным сбоям. Сколько осталось ждать, когда один из подобных сбоев локализовать не удастся? Вспомним опять-таки бытующую в сетях легенду о том, как десятилетний мальчик, взломавший компьютерную защиту одной из баз ВВС США, чуть было не начал третью мировую войну: реальные летчики побежали к своим самолетам, начали запускать моторы…

Однажды эта легенда может овеществиться в действительности.

В конкуренции с сетями государство явно проигрывает. Обладая физической стационарностью, «центричностью», наличием болевых точек, защитить которые невозможно, оно оказывается уязвимым по сравнению с сетевыми структурами, имеющими диффузную локализацию. Символическим воплощением этого стала деятельность «Аль-Каиды» и других террористиче­ских организаций, атакующих ныне США, Испанию, Великобританию, фактически держащих в напряжении всю западную цивилизацию. Ответные удары по Афганистану, а затем по Ираку не привели к разгрому терросетей. Нельзя победить противника, который возникает из ниоткуда, из необозримого сетевого пространства, не поддающегося ни мониторингу, ни контролю. В войне с криминальными и террористическими сетями классическое государство подобно медведю, затравленному собаками: он вполне может справиться по отдельности с каждой из них, но когда собак десятки и сотни, участь зверя предрешена.

Хорошим примером агрессивной деятельности сетей являются «цветные», «демократические» революции в постсоветском пространстве. Почва для этих «спонтанных» вспышек народного негодования была взрыхлена именно гражданскими сетевыми организациями.

В общем, перефразируя известное выражение Маркса о пролетариате как могильщике буржуазии, можно сказать, что сети являются могильщиками национального государства. Исход грандиозной битвы, разворачивающейся сейчас по всему миру, вполне очевиден. Сети победят государственные структуры и прежде всего — в развитых странах Запада.

Против всех

Рождение современного национального государства было неизменно связано с историческими трагедиями: монгольское завоевание Руси, разгром Франции в Столетней войне, опустошение германских земель в Тридцатилетней войне, война Алой и Белой розы в Англии, распад Австро-Венгерской империи, Оттоманской империи, Российской империи, распад СССР. Исключения здесь редки. Относительно мирное образование Дании, Норвегии, Швеции, договорное образование Бельгии в общей картине почти ничего не меняют.

Такое геополитическое квантование мира имело глубокий смысл. Став счетной единицей Нового времени, элементарной частицей политического, экономического и социокультурного бытия, национальное государство стабилизировало карту реальности, непрерывно перекраивавшуюся Средневековьем. Появилась возможность установления общих онтологических координат, развертки на их основе долгоиграющих стратегий существования. Развитие европейской цивилизации было рационализировано.

Вместе с тем наряду с достоинствами национальное государство имеет и очевидные недостатки. Фактически оно представляет собой временный исторический компромисс имперских и доменных структур.

Имперские структуры оптимизированы для статичной реальности, для свободного перемещения в больших пространствах капиталов, товаров, людей. Они способствуют быстрому росту «необходимого» производства и — благодаря концентрации средств — интенсивному целенаправленному прогрессу в научных исследованиях и культуре. Цена этому — неустранимый конфликт центра и провинций империи, национальное, религиозное и личное угнетение, громадный бюрократический интервал между властью и гражданами.

Доменные структуры, напротив, оптимизированы для трансформиру­ющейся реальности. Они опираются на автаркическую экономику, сводящую к минимуму непроизводительные расходы, на родовую организацию социума и определенную близость власти к народу — как в демократиче­ских, так и в авторитарных режимах. Цена домена — пограничная замкнутость, высокое входное и выходное сопротивление по отношению к товарам, капиталам, информации, людям.