Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2007)

Всеми его реками, притоками Амазонки и Миссисипи,

Всеми пустынями, возомнившими себя морями,

Ты слышишь, как их песок пересыпается в моем пересохшем горле.

Я люблю тебя всем сердцем, легкими и продолговатым мозгом,

Я люблю тебя земной корой и звездным небом,

Падением водопадов и спряжением глаголов,

Я люблю тебя нашествием гуннов на Европу,

Столетней войной и татаро-монгольским игом,

Восстанием Спартака и Великим переселением народов,

Александрийским столпом и Пизанской башней,

Стремлением Гольфстрима согреть Северный полюс.

Я люблю тебя буквой закона тяготения

И приговором к смертной казни,

К смертной казни через вечное падение

В твой бездонный Бермудский треугольник.

* *

*

Неуловим пейзаж облюбованный облаками

Они проходят иногда не оставляя по себе даже дождя

Пространство меж облаками также неуловимо

Оно не оставляет на земле даже тени

Земля под небом также неуловима

Не каждому дано заметить ее вращение

Ее приближение к солнцу или к отдаленным звездам

Ее удаление от солнца или от звезд

И неуловимы люди стремящиеся к солнцу в холод

Так же как и люди прячущиеся от солнца

И тем более люди любующиеся облаками

Так же неуловимы как и бегущие от дождя

Проект указа

Все тюрьмы с находящимися в них заключенными

объявляются правительственными

учреждениями

обладающими правом законодательного

строительства а также

неукоснительного проведения

этих законов в жизнь

как за пределами тюрем

так и в их пределах

Все психиатрические лечебные заведения

получают статус научных институтов

по разработке нетривиальных

и нестандартных подходов

к решению общенародных

и общегосударственных задач

как за пределами этих заведений

так и в их пределах

Как тюрьмы так и

психиатрические лечебные заведения

переходят в свободное частное пользование

становясь акционерными обществами

с ограниченной ответственностью

и неограниченными правами

как за пределами этих заведений

так и в их пределах

Правоохранительные органы

переходят в ведение

вышеозначенных частных предприятий

обеспечивая последним

безопасность управления

государством и его поддаными

как за пределами этих заведений

так и в их пределах

Действующие правительственные

и государственные учреждения

остаются таковыми на переходный период

и обеспечивают плавный переход власти

к означенным выше частным предприятиям

как в пределах нашего государства

так и за его пределами

* *

*

Образцы тишины:

тишина выжатая из звука

разбитой тарелки

необходимая тишина между двумя

ударами пальцев пианиста

исполняющего стаккато

мокрая тишина дождя

спрятанного в капле

глубокая тишина моря

проглоченного рыбой

огненная тишина затаившаяся

в чреве солнца

точная тишина вращения земли

ошеломительная тишина звездного неба

тишина уснувшая в тишине

Последние известия

Разграбившие некогда Запад

гунны с боями снова отходят через Россию.

Для тех, кто не знает, как они выглядят,

свои версии с места события

передает местное и центральное телевещание

(некоторые принимают это за искусство),

для тех, кто знает о них понаслышке,

радио транслирует ржание их коней,

скрип допотопных повозок и грохот тачанок

(некоторые принимают это за музыку).

Гражданам рекомендуют не жечь по ночам свет,

а днем проводить свое время не выходя из метро.

Добровольцам, однако, никто не мешает

присоединиться к рассеянным ордам

в их обратном походе в Сибирь,

тем не менее предупреждают,

что отдельные кочевые народы

могут оказать посильное сопротивление гуннам

в их необоримом возвращении на Восток,

поскольку уже неоднократно в истории

сопротивлялись движению их на Запад.

Богатырева Ирина Сергеевна родилась в Казани. В 2005 году закончила Литературный институт им. А. М. Горького. Живет в Подмосковье. В “Новом мире” печатается впервые.

Деревня называлась Большое Мокрое, а почему — совершенно неясно: стояла она на холмах, и если была там вода, так только ключи, что у подножья этих самых холмов, а потому ходить полоскать белье или за водою надо далеко от дома, по крутой горке — вниз.

Но ключи — это же совсем другое, были б Ключищи, а Мокрое отчего — неясно. Была, конечно, в деревне грязь, но все больше потому, что улица немощеная, даже гравием-песком колеи не засыпаны, а жители имели обыкновение выносить на дорогу, в эти самые колеи, все свои жидкие отходы-помои — вот оттого и грязь. Странные обычаи там, и люди тоже странные: днем ни одной души не увидишь на улице, идешь меж домов — как будто вымерли все, и только занавесочки в окнах колышутся: это бабки глазастые наружу выглядывают, смотрят, кто идет по улице. Пока не видишь их — смотрят, а как заметишь — сразу прячутся, будто нет их. А зачем?

Моя бабушка тоже любительница в окно смотреть: кто куда пошел, хоть бы даже соседка в магазин, чья машина куда поехала. Тем она и занята, когда дома, когда на огороде не копается. А я не люблю ни в окна смотреть, ни в огороде копаться, я все больше на улице, одна или со всякими местными собаками-кошками слоняюсь, всех их в лицо и по кличкам знаю, всех куриц помню — какая с чьего двора, за стадом по вечерам на выпас — здесь говорят на валдаи — иду, всех овец-манек, коз-катек да коров по характеру знаю. Заранее иду, задолго до их возвращения: пока дойду через всю деревню, потом сижу над речкой на холмике, там далеко все видно — лесок, луг, поросший фиолетово-красными свечками иван-чая, бревенчатые срубы над ключами, ровная русская даль. Она захватывает меня спокойствием и тишиною, эта даль, в которой я никогда не побываю — которая и не тянет меня там побывать, а прекрасна именно как даль.