Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2008)

“М л а д о ф о р м а л и с т ы”. Р у с с к а я п р о з а. Составитель Я. Левченко. Санкт-Петербург, ИД “Петрополис”, 2007, 256 стр.

Интерес к “младоформалистам” — участникам легендарного семинара, который Эйхенбаум и Тынянов вели в Институте истории искусств, за последние годы возрос ощутимо. В свежем, 89-м, номере “Нового литературного обозрения”, давно проявляющего интерес к “младоформалистам”5, помещен целый блок материалов о Борисе Бухштабе — с предисловием, утверждающим особую актуальность младоформалистских поисков в современной гуманитарной ситуации. На этом фоне акция издательства “Петрополис”, отведшего под труды “младоформалистов” специальную серию “Ленинградская гуманитарная мысль 1920 – 1940-х годов”6, смотрится хотя и “героическим”7, но не слишком удивительным жестом.

В недавних штудиях акцентируются преимущественно внутренние причины кризиса формального метода второй половины 1920-х годов — усталость и растерянность учителей, бунт учеников. Все так — но без внешнего давления выход из этого кризиса был бы иным, как иной была бы и дальнейшая история отечественной науки о литературе. С большой долей вероятности можно предполагать, что Николай Коварский не превратился бы в киносценариста, Лидия Гинзбург не казалась бы потомкам в первую очередь мастером прозы non-fiction, а уж затем литературоведом, да и “старшие” едва ли ушли бы без остатка кто в биографии, кто в текстологию.

Появившийся в 1926 году сборник статей “младоформалистов” “Русская проза”, как и вышедшая три года спустя “Русская поэзия” с практически идентичным набором авторов, остался памятником этой несостоявшейся истории, намеком на то, что могло бы быть, если бы. Ничтожество подавляющего большинства советских коллективных монографий, над которыми трудились маститые сотрудники академических институтов, особенно очевидно на фоне этой подборки студенческих работ.

Нынешнее переиздание было бы всем хорошо, когда бы не диковатая фантазия неизвестного героя — сокращение “Ост. Арх.”, то есть известнейший “Остафьевский архив князей Вяземских”, по всему тексту сборника зачем-то раскрыто как “Ост<���зейский> Арх<���ив>”.

Е. А. Т а х о-Г о д и. Художественный мир прозы А. Ф. Лосева. М., “Большая российская энциклопедия”, 2007, 399 стр. (“Знаменитые имена российской энциклопедии”).

В предисловии А. Л. Доброхотов точно определяет роль автора этой книги словом “проводник”. Соответственно, для жанровой ее характеристики полнее всего подходит термин “путеводитель” — проводник ведет читателей по лабиринту, не позволяя им споткнуться или сбиться с пути. Скажу даже больше: перед нами в “свернутом” виде прообраз “Лосевской энциклопедии” — каковая, судя по интенсивности изучения наследия философа, в относительно близком будущем несомненно появится. В самом деле, все эти скрупулезные перечисления и описания мотивов, инвентаризация скрытых цитат, прямых перекличек и типологических схождений с предшественниками и современниками, дотошное изучение хронотопа лосевской прозы и ее жанровой природы (то есть практически вся монография, за исключением первой, по сути вводной, части) — все это достаточно легко и практически без остатка трансформируется хоть в академический комментарий, хоть в энциклопедическую статью. Одна из высших возможных похвал любому историко-литературному труду, на мой взгляд.

Но едва ли не больше, чем исследовательское тщание, заслуживает быть отмеченной смелость автора — ведь даже самые преданные поклонники Лосева-философа сомневаются в праве предмета этой книги на существование и изучение. Вот и на презентации выступавшие норовили, похвалив монографию, под конец все же ввернуть риторическое “впрочем, конечно, какой же Лосев прозаик?”. И хотя Елене Тахо-Годи существование Лосева-прозаика доказать удалось, я так до конца и не понял, чего здесь больше — писательского таланта Лосева или филологического профессионализма автора исследования.

------------Сноски:

1 Высказанное во вступлении к книге замечание, что автор отвергает “познавательную, а главное духовную ценность” гностицизма, по счастью, в основном тексте работы А. Козырева практически никак не проявляется.

2 А м е л и н Г. Диоген и вежливый отказ. — “Русский журнал”, 2007, 1 ноября.

3 Б о г о м о л о в Н. На стыке двух культур, — “Иностранная литература”, 1997, № 3.

4 Это парадоксальное сочетание тонко подметил Г. Дашевский в заметке “Союзник писателей” (“Коммерсант-Weekend”, 2008, 22 февраля).

5 См., в частности, принципиально важную работу Д. Устинова “Формализм и младоформалисты. Статья первая: Постановка проблемы” (“Новое литературное обозрение”, № 50 /2001/).

6 Серию открыл сборник не имеющего отношения ни к “младо-”, ни к просто формалистам эстетика Иеремии Иоффе. Однако в дальнейшем она обнаружила явный “младоформалистский” крен, о чем свидетельствуют не только вышедшее после “Русской прозы” собрание ранних работ Лидии Гинзбург, но и ближайшие планы серии.

7 Л е в ч е н к о Я. Из-под глыб. — “Газета.Ru”, 2006, 7 октября.

----------------------

BIG БИТОВ (часть I, увертюра)

Дожидаясь работы с “аудиозаписями и аудиопроектами писателя Андрея Битова”, как было заявлено в финале предыдущего обозрения, я и думать не думал, что подступы и вхождение в нее покажутся мне дурной пародией на любимый битовский рассказ “Фотография Пушкина”. Там героя посылали в будущее, чтобы он “всего лишь” сфотографировал Александра Сергеевича и записал его на пленку. Вы, конечно, помните, что из этого вышло. Ничего. Какие-то мелькания, обрывки, шумы, трески, звонкий голос “ЭТОГО не пускать!” и набор очень красивых, но совершенно бессмысленных фотографий: портрет зайца, буря, предшествующая облачку, молодой лесок (племя младое, незнакомое) “…и дальше всё — вода и волны”.

Кстати, эта вода и эти волны тут очень для нас важны.

Дата под повестью “Фотография Пушкина” — 25 августа 1985 года. Через семнадцать лет, накануне своего 65-летия, Битов впервые публично — посредством радиоэфира — расскажет о замысле книги нового поколения, а еще через два года (2004) она, эта “книга” — CD-ROM “Глаз бури”, как раз выйдет в свет и будет отдана-посвящена “Медному всаднику” — беловику, черновикам, битовскому тексту “Мания последования”, пушкинским рисункам Резо Габриадзе и многому чему еще.

То есть без малого через двадцать лет.

Целая жизнь человеческая, вспомним хотя бы Дмитрия Веневитинова, в доме которого Пушкин читал “Годунова”.