Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2009)

Ты гонишь, ты грозишь, ты блещешь с небосклона.

Так красота твоя пугающе бездонна,

Так власть ее слепит, преследует, мертвит,

Что молнии она Юпитера затмит,

И стрелы Фебовы, и ужасы Плутона.

Твои лучи, силки, в тебе сквозящий ад

Влюбляют и пленят, ввергают в тьму и хлад,

Но только ни на гран не делают свободней,

Покоя не сулят, — о Цинтия ночей,

Диана на земле, Геката в преисподней,

Свет, мука и печаль богов, людей, теней!

Здесь атрибуты Цинтии — лучи и тучи, Дианы — силки и гончие псы, Гекаты — Ад и Эвмениды; им соответствуют глаголы: слепить, влюблять (для Цинтии); преследовать, пленять (для Дианы); мертвить, ввергать во тьму и хлад (для Гекаты). И наконец, этот замечательный сонет (любовный сонет, конечно, — какой же еще!) разрешается последней строкой, «замком», в котором оказываются намертво сплавлены бессмертные черты Тройственной богини:

Свет, мука и печаль богов, людей, теней!

subIV /sub

Если бы требовалось доказательство связи между луной и поэтом, то одним из косвенных доказательств было бы распространенное поверье, что луна насылает безумие. В качестве примера Грейвз приводит старинную балладу о Безумном Томе (Томе из Бедлама) — несчастном дурачке из «Короля Лира», чей образ принимает оклеветанный братом Эдгар, сын Глостера, чтобы скрыться от преследователей. Вот эта баллада.

subПесня Тома из Бедлама /sub

От безумных буйных бесов,

И от сглазу, и от порчи,

От лесных страшил, от совиных крыл,

От трясучки и от корчи —

Сохрани вас ангел звездный,

Надзиратель грозный неба,

Чтобы вы потом не брели, как Том,

По дорогам, клянча хлеба.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Из двух дюжин лет я прожил

Трижды десять в помраченье,

А из трех десьти сорок лет почти

Пребывал я в заточенье —

Среди рыцарей Бедлама

На соломенной постели,

Где ключи звенят и бичи свистят

Мелодично, как свирели.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Белены ли я объелся

Иль о девке замечтался —

Только вышло так, что я впал во мрак

И в рассудке помешался.

Целый год не спал от горя,

Сторожил свои пожитки,

А когда заснул, негодяй Амур

Обобрал меня до нитки.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

С той поры я стал бродягой —

Нету повести плачевней,

Мне дремучий бор — постоялый двор,

Придорожный куст — харчевня.

У меня Луна в подружках,

Обнимаюсь только с нею;

Кличет сыч в лесах, и на небесах

Реют огненные Змеи.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Разве только с голодухи,

Если станет слишком туго,

Я стащу гуська или петушка

Разлучу с его супругой.

Я ночую на кладбище,

Не боюсь я злого духа.

Мне страшней стократ, коли невпопад

Зарычит пустое брюхо.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Я мудрее Аполлона,

Ибо я взираю ночью

На игру светил, их возню и пыл,

Вижу тайны их воочью.

Рожки светлые Диана

Клонит к Пастуху на ложе,

И звезда любви Кузнецу свои

Наставляет рожки тоже.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Я с цыганами не знаюсь,

Сторонюсь лихих смутьянов,

Не терплю на дух окаянных шлюх

И буянов-горлопанов.

Девы нежные, не бойтесь

Приласкать беднягу Тома —

Он куда смирней и притом скромней

Хуторского дуболома.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

Я веду фантазий войско

Воевать моря и земли,

На шальном коне я скачу во сне,

Меч пылающий подъемля.

Приглашение к турниру

Мне прислала королева:

До нее езды — три косых версты,

За Луной свернуть налево.

Так подайте хоть мне сухой ломоть,

Хоть какой-нибудь одежки!

Подойди, сестра, погляди — с утра

Бедный Том не ел ни крошки.

У этой баллады было продолжение. Чья-то фантазия снабдила дурачка Тома подходящей парой, дурочкой Мадлен (Мод) — когда-то отвергнувшей его гордячкой, впоследствии горько о том пожалевшей и сошедшей с ума.

subПесня безумной Мадлен /sub

Зовусь я дурочкой Мадлен, все подают мне корки;

Хожу босой, чтобы росой не замочить опорки.

Том от меня был без ума, а я была упряма;

Зачем тебя отвергла я, мой Томми из Бедлама?

С тех пор сама свихнулась я, нет повести нелепей;

И плеткой стали бить меня, и заковали в цепи.

Том от меня был без ума, а я была упряма;

Зачем тебя отвергла я, мой Томми из Бедлама?

Я этой палкой бью волков, когда гуляю лесом,

Баловников сую в мешок и продаю их бесам.

Том от меня был без ума, а я была упряма;

Зачем тебя отвергла я, мой Томми из Бедлама?

В рожке моем таится гром, великая в нем сила,

А юбку я на небесах из радуги скроила.

Том от меня был без ума, а я была упряма;

Зачем тебя отвергла я, мой Томми из Бедлама?

Но это, конечно, лишь комическое снижение темы. На самом деле несчаст­ного Тома свела с ума не гордячка Мод, а Белая Богиня в образе земной девушки; недаром, обезумев, он воображает себя любовником Луны: «У меня Луна в подружках, / Обнимаюсь только с нею…»

subV /sub

Одно из свойств Белой Богини — оборотничество. По народным представлениям, ведьмы на шабашах демонстрируют свое искусство превращения, гоняясь за колдуном (в сказках ситуация обычно бывает обратной, но дело в том, что сказки подвергаются переосмыслению в духе более поздней мужской доминации). По нескольким сохранившимся строчкам Грейвз предпринимает попытку восстановить старинную песню шотландских колдуний (189 — 190):

sub Погоня за колдуном /sub

Скор и хитер и кудесить горазд,

Но ускользнуть ему ведьма не даст!

Зайцем, гляди, я обернусь матерым,

Прыгну и скроюсь за косогором.

Лишь только Дьявола призову я —

И сразу в шкуру войду чужую.

— Заяц, как хочешь, следы запутай,

Но не уйдешь ты от суки лютой.

Вот призову я Матерь Божью,

И не спасешься ни сном, ни ложью.

Скор и хитер и кудесить горазд,