Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 10 2006)

Через некоторое время наш герой придумал сюжет уже собственного детективного романа и отправился с ним к издателю. Там он узнал финансовые условия: если роман выходит под его фамилией, гонорар окажется втрое скромнее, чем если бы данный текст публиковался под именем Ф. Незнан­ского. Выбор был сделан. За Незнанским последовали несуществующий американский фантаст и «знаменитаядетективщица, вышедшая из милицейской среды»…

Замечена нехитрая зависимость: чем выше ставка негра, тем неблагоприятнее моральная атмосфера, в которой ему приходится трудиться. Это касается прежде всего работы с заказчиками — физическими лицами. Один известный литератор, назовем его К., рассказал мне, как два года назад он с коллегами за весьма приличную таксу — $ 6000 — 7000 — подрядился на создание пары романов «с элементами эзотерики». Заказчик был из «новых русских»: имел виллу в Швейцарии, собственную картинную галерею и т. п. Когда мой собеседник, он же бригадир, сдавал ему вторую рукопись, «автор» объявил, что сделает ему подарок. Вернулся к машине и на полном серьезе вручил с дарственной надписью только что вышедшую, как он выразился, «мою новую книгу». Это было не что иное, как первая работа К. и его команды.

Но «рабы» тоже оказались не промах. В другой раз К. сознался мне, что еще раньше они вложили в уста простоватого автора столь изощренные и притом одиозные интеллектуальные перлы, что они звучали как издевка.

Так или иначе, по словам самих негров, в своей неблаговидной роли они ощущают себя гораздо свободнее большинства простых смертных. По крайней мере — тех, кто вынужден вкалывать от звонка до звонка и заниматься трудом, далеким от творчества. И потом, для людей одаренных литературное «рабство» — это не только заработки, но и возможность распоряжаться своим временем и заниматься собственными некоммерческими проектами, а еще, конечно, творческий драйв и бесценный ремесленнический опыт.

«Помню, получив возможность попробовать себя на писательском поприще, мы пребывали в эйфории, — рассказывает уже знакомый нам Дмитрий К. из Саратова. — „Мерцающий монитор, а дальше — неизвестность!”, как восторженно говорил мой коллега, ныне журналист. По его словам, он никогда не знал, как в точности развернется сюжет его повестей через пару страниц, и утверждал, что проживает наряду с реальной еще и параллельные жизни — вместе с героями своих произведений.

Я понимал его восторг и часто ощущал то же самое. Мы выходили в курилку, делились идеями, спрашивали друг у друга совета, как лучше обставить и развернуть сюжетную ситуацию, как логически связать два интересных сюжетных хода, и коллективный разум выдавал, как нам порой казалось, гениальные решения. И вдохновение случалось с нами…»

Но такие ли уж белые и пушистые они, эти литературные негры?

Мне кажется, одно дело, когда негр, скажем, готовит справочный или другой рабочий материал для последующей работы писателя с именем. И совсем иное, если он принимается в буквальном смысле водить пером за этого самого писателя.

Мне скажут: да так ли уж заметна разница? Оказывается, да, причем чувствует ее и сам читатель. Оно и понятно: халтура, она и есть халтура, да и сроки всегда поджимают. Поэтому бригадный ширпотреб читатель жует, как жвачку, а вот «живых» писателей либо любит, либо не очень — но неизменно испытывает к ним чувства . И еще одно наблюдение: бригадные романы — наиболее «чернушные» и агрессивные: просто оттого, что гнать листаж так проще.

Да, коммерческое чтиво не что иное, как поток, конвейер. Как говорится, есть искусно приготовленное блюдо, но ведь есть и уличная шаурма. Как и во всяком другом случае, в коммерческом книгоиздании важную роль играет бренд, символизирующий для читателя пресловутую «планку», профессиональный стандарт качества. Таким брендом может выступать название книги (если она рекламировалась) или книжной серии, наименование издательства, но главное место в этом ряду, по крайней мере в беллетристике, безусловно занимает имя автора.

Итак, читатель платит за узнаваемое имя как за некую гарантию, которой он доверяет, и это справедливая плата. А узнаваемый автор — не виртуальный, не коллективный, а реальный, живой — не может этим доверием не дорожить. Коммерческий успех — оно, конечно, совсем неплохо, но ведь, наверное, у всякого творческого человека возникает и чувство стыда за свою не лучшим образом выполненную работу.

Вот, к примеру, Александра Маринина протестует против распространения через интернет-библиотеки своего самого первого произведения «Шестикрылый Серафим», объясняя, что вещь эта слабая и ей как соавтору за нее «неловко»14. Мне почему-то верится, что это не изощренный пиаровский ход, что истинная причина марининского табу именно та, о которой писательница говорит. Но что произойдет, если мы заменим автора Александру Маринину на негров? Взбредет ли в этом случае кому-нибудь в голову стыдиться своей слабой работы?

Из западной потребительской культуры к нам пришло понятие «индустрия фейка» (от англ. fake — подделка). Имеется в виду торговля поддельной одеждой и аксессуарами, «косящими» под известныебренды. В люксовом сегменте одежды и обуви подобная продукция занимает, по некоторым данным, до 60 процентов от общего объема товарооборота. Параллели здесь вполне очевидны. Ведь и в коммерческой литературе, бывает, именитый автор не только не читает произведений, выходящих под его именем, но даже не ведает об их существовании, как это случалось, говорят, с тем же Ф. Незнанским.

Писательница Светлана Мартынчик, известная под псевдонимом Макс Фрай, рассказывает о предложении, поступившем ей от издательства-публикатора еще пять лет назад:

«…После того как раскрылась история с попыткой зарегистрировать имя Макса Фрая как торговую марку, они мне быстренько предложили: а давай мы посадим ребят и они будут писать книжки — да, кандидаты филологических наук, не ниже! — так вот, они будут писать по книжке в квартал — а мне „за это” будут платить по 100 тысяч рублей — тоже в квартал. Предложил мне это директор московского филиала „Азбуки” Денис Веселов, когда я его подвозила в своей машине, — мне пришлось его, толстого такого, плюшевого, силком из машины выпихивать! <���…> Потому что я ему говорила: „Пошел вон, дурак!”, а он отвечал: „Да нет, ты не понимаешь счастья своего!” Макс Фрай исписался, говорит, тебе же неинтересно этой ерундой заниматься, а у нас сядут ребята, кандидаты филологических наук…»15

Не здесь ли сокрыта главная буржуинская тайна феномена литературных негров? Чтобы поскорее отбить затраты или не слишком вкладываться в раскрутку нового проекта, читателя, подсевшего на звучное имя, попросту пускают по наезженной колее, присобачив к подделке фирменную бирочку…