Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 11 2006)

Кого-то этот выбор шокировал. Но он вызревал во мне шаг за шагом. Исподволь и необратимо. Здесь подошло бы и слово „вкрадчиво”, однако слишком оно изысканно.

Но ведь по сути — именно так. Мягко ступая, еле приметно, чуть слышно, не воплощаясь в девизах, мною овладевала потребность стать частью этой бесшумной силы. Возможно, я сохранил в подсознании отроческий поход в учреждение, первую очередь за документом и безотчетно был покорен скрытым могуществом канцелярии. Почувствовал негромкую власть неукоснительных невидимок и меру зависимости непосвященных. Почуял в воздухе коридоров, в торжественной тишине приемных и высшей сакральности кабинетов почти мистическую способность выстроить и подчинить всех прочих. Все явственней рождались два образа — образ очереди, вобравшей в себя абсолютное большинство человечества, и образ лестницы, по которой передвигаются восходители.

Скажи я вслух о своей зачарованности, мгновенно стал бы легкой добычей. Такая искренность эпатирует. Она останется достоянием моей персональной исповедальни. Что делать? Я был взрослее сверстников. Во всяком случае, понимал: законы лестницы беспощадны, чем выше, тем ее климат жестче, не каждый выдержит и дойдет.

Еще важнее стало понять, что же я собой представляю. Необходимо было составить список слабостей и реестр достоинств. Первый должен был безжалостно высветить мои уязвимые местечки. Второй должен был укрепить мой дух.

Я был нелицеприятен и строг. Нетерпелив, не умею ждать, а это — важнейшее из умений. Тем более в хищных служебных джунглях. Очередь, ставшая для меня символом неудавшейся жизни, она-то и закаляет характер. Недаром он меня так заботит. Я просто обязан стать тверже и суше. Тяга к рефлексии извинительна и может оказаться полезной, но склонность к сантиментам опасна. Иной раз, стыдясь себя самого и по секрету от всех на свете, даже записываю стишки, которые вдруг во мне толкнутся. Дурная и вредная привычка — страсть к рифме прилипчива и разрушительна. Еще один безусловный грех — юношески подвержен гордыне. (Поныне не умею с ней справиться. Сегодня в этом мог убедиться.)

Этот обвинительный акт, наверно, был далеко не полон, однако и сказанного хватало, чтоб усомниться в блестящем будущем. Я попытался опереться на обнадеживающие свойства.

Правда, в зависимости от обстоятельств можно и их отнести к порокам. Нет, я не довольствуюсь малым. О, мой честолюбивый норов. Но. Это качество в умных руках может способствовать движению. Настойчив. Могу себе приказать. Почти анафемски восприимчив. И наконец, умею думать. При этом — полностью концентрируясь.

На этот дар богов я рассчитывал и дорожил им больше всех прочих. Когда мы заглядываем в себя, пытаясь определить свое место в этом галактическом холоде, мы сравниваем нашего брата с „мыслящим тростником”. Что поделаешь! Жизнь с цитатою наготове кажется более управляемой. И даже более предсказуемой. (Одна из иллюзий, но речь не о ней.) Мне было важнее всего понять, какое слово из этих двух первостепенно, какое — вторично. Я склонен считать, что большинство себя ощущает тростником, колеблющимся в разные стороны под грозными толчками стихий. Но я как раз из тех гордецов, которые видят в этом растении не столько его незащищенность, сколько его способность к суждению. Я ощущал, едва ли не с юности, энергию, бродящую в мысли, радость, которую доставляет вспышка окончательной формулы. Час от часу крепла во мне убежденность, что это и есть то главное качество, которое перевесит количество моих несомненных несовершенств. И уцелею, и не затеряюсь. Не так уж много тех, кто вам выдаст интеллектуальный продукт”.

Александр Кабанов. Ребенок ua. Стихи. — “Знамя”, 2006, № 8.

Откроешь Кабанова — и начнет он представляться этаким фокусником, без напряжения вытаскивающим из рукава свои, выражаясь по-старинному, “пиесы”. И хотя некоторые ритмические/сюжетные ходы и размеры вольно и невольно беспокоят читательскую память (о стихах классиков и современников) — звонкое ощущение удачливого праздника есть почти всегда. Многие его подборки напоминают мне бродячий кукольный театр. Но не совсем традиционный: ширму поставили вполоборота к публике. А еще он — собиратель созвучий, сравнений и примет. Делает это легко и горячо.

Юрий Каграманов. Был ли Гёте мусульманином? — “Дружба народов”, 2006, № 8.

“Экспансия ислама объясняется отнюдь не превосходством его как религии (при всем уважении к нему христианин не может не считать, что ислам „недотягивает” до христианства). Все дело в том, что внутри европейской цивилизации образовались такие экзистенциальные пустоты, которые сами европейцы оказались не в состоянии заполнить. В эти-то пустоты и устремился ислам, впервые за всю историю становящийся фактором внутренней жизни Европы (в прошлом он всегда воспринимался как внешняя сила даже в тех странах, где мусульманам на время удалось установить свое господство)”.

Сергей Казнов. Стихи. — “Алконостъ”, 2006, выпуск 47.

На обложке написано, что это авторское издание одноименного творческого объединения (главный редактор — Ольга Нечаева). Тут стихи Анны Логвиновой, Андрея Чемоданова, Анны Русс, Наты Сучковой, Яна Шенкмана, Евгения Лесина и других более или менее молодых людей. С творчеством некоторых из них мы уже знакомили читателя почти в антологическом режиме (см. “Новый мир”, 2006, № 6).

Под стихами Сергея Казнова даты жизни: 31 мая 1978 — 20 августа 2005. Подборка открывается строчками: “Когда я лягу на скамью / и стану подыхать, / то эту песенку мою / тебе не услыхать…” И не узнать уже никогда, как бы стал писать этот Сергей дальше, не останься он двадцатисемилетним. В алконостовской же подборке есть и свежесть, и музыка, и прозрачная живопись:

Я победил и смотрю трофейные сны:

о том, насколько лето мудрей весны,

о том, как мы коротали наш краткий век,

сидели на крыше с пятью ступеньками вверх,

гуляли по дачным зарослям битый час

и корнеплод картофель смотрел на нас.

Нежная стихотворная гимнастика: и не все тут, наверное, обязательно; и не все объяснимо… Из одного угла пахнёт Заболоцким, из другого — Пастернаком, из третьего — авторской песней. Но как грустно, что не узнать уже, не заглянуть вперед — куда бы привело Казнова его дарование, очевидно, не успевшее сменить альманашную систему координат на жесткий вектор, обозначенный хрестоматийной строкой про царя и одиночество.

Как найти духовника? Истории “из личного опыта” и комментарии священников. — “Нескучный сад”, 2006, № 4 (июль — август) .