Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2006)

Кто-то несносный не преминул воспользоваться очевидной безнаказанностью, поспешив нашептать в ухо молодожену грозные, прямо-таки зловещие слова. Расслышать было невозможно — какие именно. Но Эдуард и не думал вступать в противоборство. Его грубость могли неправильно истолковать. А ведь он слыл порядочным человеком.

“Деточку нашу береги! Гостинцы и прочее… Коней попридержи! В пользовании, это самое, будь осторожен, скуп. Укоры принимай с наклоненной головой. Себя всячески обуздывай…”

— В доме стало холодно! — донесся до него недовольный голос жены, когда он уже успел отряхнуться от капель и поставить книгу на место. — Как я поняла, ты открывал окно!

Даже беременная, Виктория могла передвигаться бесшумно. Точно привидение, она кралась всякий раз с нечеловеческим спокойствием, надменностью и вряд ли присущей ей аристократической ленью в самых простых движениях.

— Да, — ответил Эдуард, высматривая на полке книгу в твердом переплете. — Я хотел полюбоваться исхлестанной дождем поверхностью пру-ди-ка…

— Но сейчас же темно! Как ты мог хоть всплеск рассмотреть? У нас даже ночного фонаря нет.

— Нету-у, — согласился Троепольский, глянув на свои озябшие пальцы. — И что же? Теперь бежать неизвестно куда, покупать неизвестно у кого? Так, по-твоему?!

— Нет, милый.

Она медленно прошла в ванную и закрыла за собой дверь.

“Ладно, — подумал предприниматель, повернувшись к окну. — Пусть так. А я пройдусь. Одним словом, поживу для себя”.

Прогулки перед сном давно стали приятным ритуалом. Покой и тишина засыпающей природы радовали его поздними летними вечерами. Даже в ненастье. Но в этот час дождь только накрапывал, а фонарь над крыльцом разгорелся ярче, беспокоясь, как бы человек не подвернул ногу.

Кругом было тихо. Лишь вдалеке за каким-то девятым забором лаяла испуганная шорохом собака. Заложив руки за спину, Троепольский прохаживался у пруда, улыбаясь всплескам на поверхности воды. Вдруг неясный звук, донесшийся из сарая, привлек его внимание. Осторожно пройдя по сумеречной траве, Эдуард приблизился к сараю. От деревянной двери с плетеной железной сеткой его отделяло несколько быстрых шагов. Подумав немного о странности случая, он заглянул внутрь и заметил в неясном отблеске керосиновой лампы силуэт незнакомого человека. Но тот не прятался, а сидел согнувшись, увлеченный поздним ужином.

Эдуард не хотел понапрасну беспокоить человека, но подумал в то же время о странной манере организации вести дела.

— Вы сотрудник? — неуверенно и с некоторой опаской спросил Троепольский.

— Он самый, — кивнул человек, не отрываясь от трапезы.

Немного помолчали.

— Я вам мешаю? — не зная, о чем еще заговорить, спросил Эдуард.

— Отчего же? Смотрите себе.

— Спасибо. То есть… я хотел сказать…

Немного помолчали.

— Вы хотели лужайку осмотреть, — вспомнил Эдуард.

— Готово уже! — смело ответствовал сотрудник.

— В самом деле? Так быстро!

— Мы привыкшие. Кому канитель нужна?

— Прекрасно!

— Правда, под уклон траву ровнять…

— Да, — улыбнулся Эдуард в полумраке. — Там холмик.

— Во-во! Ар-хи-тек-ту-у-у-ра… — многозначительно протянул сотрудник, бряцнув ложкой о стекло. — Вареной картошечки хотите? — спросил он, заглядывая внутрь банки.

“Смотри-ка, — подумал Троепольский, — мужик, а как просто со мной…”

— Нет, спасибо, — ответил он, коснувшись пальцами холодной змейки замка на куртке. — Я сыт.

— Дело ваше! — беззастенчиво и громко проговорил сотрудник. И словно дождавшись важного для себя решения, он спокойно отставил в сторону банку, поднял с земли термосок и, свинтив крышку, налил себе чай, начал сладко дуть, уже не предлагая.

Втянув воздух носом, Троепольский понял, что чай-то с шиповником.

— Может, вам здесь неудобно? — спросил он, напомнив о себе, и сотрудник удивленно посмотрел в его сторону.

— Не-не! — запротестовал он, подавляя смех. — Нам предписано — и точка! К стеснениям мы привыкшие. Зато уж после работы на полную!

— Понятно… — уяснил Эдуард, стыдясь своей назойливости.

Похоже, человека тяготило его присутствие. И все же, дабы оградить самого себя от неуместных терзаний, Эдуард поинтересовался, не хочется ли ему осмотреть дом. Снаружи как — известно. А вот внутри…

— Что ж… — прихлопнул тот себя по коленям, соглашаясь с неизбежным. — Экскурсия так экскурсия!

Поднялся и прошел так быстро, что Троепольский едва успел отступить в сторону.

Сотрудник был широк в плечах, с крепким затылком. Поспевая за ним, Эдуард догадался, что тот особенно гордится доставшимся от тяжелого физического труда призом.

— Не оступитесь! — предостерег он. — Там ступени.

— А мы ловкие! — подчеркнул человек, и хозяин улыбнулся своим тайным предположениям. В ярком свете дома он разглядел лицо мужчины. Лет на пятнадцать тот был старше, держался спокойно и уверенно.

— Дом хороший, — повторял он. — Ничего не скажешь. Дом хороший.

Было приятно видеть ему в метре от себя кресла, ковры, уютные торшеры, группы бабочек и лилий на зеленоватом шелку, отливающий белым светом кафель. Разберешь не сразу, куда можно присесть. На счастье, Троепольский весело позвал его из кухни.

Но вдруг появилась Виктория.

— Кто вы?! — крикнула она сверху, пальцами вцепившись в перила, и сотрудник вздрогнул, невольно отошел к стене, но глаз не прятал.

— А, дорогая… — поспешил Троепольский, ободряюще хлопнув человека по плечу.

— Кто это, Эдуард? — указала она пальцем. — Бродяга! Нищий! Ты подобрал на улице нищего?!

— Нет-нет! Что ты?! Это… это… — замялся Троепольский, стараясь выдавить из себя улыбку. — Помнишь, я говорил тебе месяц назад, что неплохо было бы… Когда мы пили чай на террасе… Помнишь?

— Нет, Эдуард! — взмахнула она книжкой, таившейся в другой руке. — Ты ничего мне не говорил! Как всегда!

— Да-да… — тихо произнес Троепольский, опустив глаза. — С памятью что-то… Ладно… Так или иначе… Пойдемте! — не оборачиваясь, позвал он сотрудника. — Я не показал вам кухни…

Он прошел в кухню, но на полушаге обернулся: мужчины и след простыл. Ничего не понимая, прислушался. Но… тишина. Никогда еще она не была так тягостна и печальна.

“Одиночество само идет ко мне”, — с горечью подумал Эдуард, выбегая под дождь. Вдогонку ему ударила молния и прогремел гром. Он успел несколькими огромными прыжками пролететь по дорожке, прежде чем сотрудник окликнул его с крыльца.