Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2011)

ко многому стремится

но еще такой мелкий

мелкий

пацаненок

с вечной улыбкой

на лице

Aug. 14th, 2010 at 6:40 PM

господи

помоги нашим телам

не отстать от души

ибо

тело тянет нас к тебе

а душа

все норовит

эдак

вывернуться

и

что-нибудь вытворить

не простое

судьба называется

Jul. 17th, 2010 at 4:26 PM

иногда

кажется

что рим

развалили украинские чиновники

а не варвары

* *

*

возле церкви

сидели на земле

две

потерянные кем-то женщины

инвалид

в скрипучей словно

колесо обозрения

коляске все смотрел куда-то в сторону

не попадая в глаза

проходящих мимо

белый джип

с госномерами

“душе моей страшно”

стоял у самой ограды

и

все равно

так сладко пахло

цветущей акацией

падающей откуда-то сверху

на наши грешные головы

Aug. 24th, 2010 at 5:19 PM

день

день

день

день

день

день

день

день

день

деньги

скажете вы

нет

день независимости

Aug. 24th, 2010 at 12:20 PM

а инопланетяне сегодня прилетят

спросил мальчик

своего отца

на крещатике

нет

мы их давно уже победили

ответило

пучеглазое

двухголовое существо

похожее

с одной стороны на башенный кран

с другой

на розовую панду

давай лучше сходим в кино

сынок

* *

*

пых пых пых

в небо взлетают платки дыма

мама приехала

быстро

открывайте форточку

вырубайте музыку

бутылки в шкаф

мама приехала

даст прикурить

скажет

сидишь тут один

со своими музами

хотя бы познакомил

паэт

* *

*

должен зайти в гости

поэт Саша

опять придется

поить валерьянкой

собаку

Aug. 24th, 2010 at 5:25 PM

я люблю

украину

но сегодня

ее любят слишком много людей

поэтому

я

наверняка

с моим счастьем

буду

последним

до завтра

моя любимая

Сергей Жадан

*

Потери, которые делают нас счастливыми

Рассказы

Жадан Сергей Викторович родился в 1974 году в г. Старобельске Луганской области. Окончил филфак Харьковского педагогического университета. Поэт, прозаик, драматург, переводчик с немецкого и белорусского. Пишет на украинском языке. Произведения переведены на немецкий, английский и многие славянские языки. Лауреат национальных и международных премий. Постоянный автор “Нового мира”. Живет в Харькове.

ВОКЗАЛЫ

Рядом с вокзалом я никогда не жил, хотя всегда этого хотел. Представляю, как это — когда у тебя под боком железнодорожная станция, или когда ты по вечерам смотришь из окна на горячие автобусы, что остывают в ночном воздухе. Жаль, но не сложилось. Мало о чем в жизни жалеешь по-настоящему, но эти вокзалы, что живут своей жизнью, тайной и от всего отстраненной, они все время о себе напоминают, словно твои вещи, которые ты однажды кому-то подарил и теперь переживаешь, в хороших ли они руках. Живи я рядом с вокзалом, я выходил бы на ночные улицы, такие шумные днем и такие беззвучные в темноте, покупал бы в ночных киосках на вокзальной площади хлеб и здоровался со знакомыми таксистами, которые даже и не предлагали бы куда-нибудь меня отвезти — ведь вот он, мой дом, за углом, совсем рядом с первой платформой.

Вокзал посреди ночи напоминает город после эвакуации — закрывшиеся кассы и подземные переходы еще наполнены теплым дыханием, воздух на перронах еще горек от дыма и движения, а одинокие продавцы алкоголя все еще вглядываются с надеждой во тьму, из которой должны выйти жаждущие путешественники. Но тишина уже тяжело оседает на здания и парковки, и луна висит над вокзалом грустно и одиноко, и даже случайные пассажиры, что застряли тут до утра, растерянно замолкают и укладываются на скамейках или жмутся к стенам, чтобы дотянуть до утра и свалить из этого зыбкого места, неизвестно кому теперь принадлежащего.

Я бы мог, проснувшись пораньше, приходить сюда именно в тот момент, когда к платформам подтягиваются первые утренние поезда, заполненные студентами и коммивояжерами, и смотреть, как они сонно выскакивают на влажный от ночного тумана асфальт. Я бы уступал дорогу женщинам с сумками и мужчинам с тяжелой поклажей, что спешат к выходу, где их обязательно кто-нибудь с нетерпением ждет. Постепенно примыкающие улочки наполнялись бы жизнью и криками, и торговля вспыхивала бы в тени деревьев и под стенами почты, и охрипшие голоса сообщали бы об отправлении международных экспрессов, которые увозили бы из этого города сотни неизвестных людей, избавляя нас от их легкого присутствия.

Ближе к обеду голоса подымались бы вверх, а потоки драгоценной пыли падали бы сквозь высокие вокзальные окна, удерживая всю конструкцию в равновесии посреди жары и шума. И все носильщики, что так резво снуют поутру между пассажирами купейных вагонов, после обеда лениво прятались бы в тень, курили крепкий табак и пересказывали друг другу поучительные истории из личного опыта о женщинах, изменах и обязательном справедливом наказании. И продавцы цветастых игрушек и китайской посуды ходили бы под окнами транзитных поездов, пытаясь продать хоть что-нибудь из того, что послало им скупое вокзальное провидение.

Интереснее всего было бы по вечерам. По вечерам вокзалы зажигаются, как лампы, и оживают, словно зомби после непродолжительной смерти. И дети, что спят в подземных переходах, и женщины, что торгуют цветами, и менты, что страдают в такую жару, словно псы, и карманники с дырявыми карманами — все они, попав под тяжелый свет станционных прожекторов, следовали бы за размеренным железнодорожным механизмом, вливаясь в его слаженный хор. И вместе с ними двигались бы тысячи измученных дорогой изгнанников, и сотни транзитников, и десятки иностранцев — все они сновали бы по вокзальным коридорам и закоулкам, постепенно уезжая по своим маршрутам и оставляя нас одних в этом разгоряченном городе, где вокзал всегда был самым безопасным убежищем, потому-то в нем и укрываются уголовники и перекупщики.