Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2008)

“На мой взгляд, будущее из удела фантастов и разного рода прорицателей превращается сегодня в предмет хронократии как особой социоантропологической технологии”.

Олег Аронсон. Правоохранительные тела. — “Индекс/Досье на цензуру”, 2007, № 27 .

“Мы все постепенно превращаемся в придаток государства, даже критикуя его, даже признавая его недемократичность и авторитарность, даже сопротивляясь ему в правовом поле”.

Андрей Архангельский. Поколение проигравших. Журнал “Афиша” и поколение 20-летних: когда бы грек увидел наши игры... — “Взгляд”, 2008, 12 февраля .

“Рассмотрим, однако, социальный образ современного русского интеллектуала (из поколения 20-летних; по аналогии с их главным журналом назовем его „афишель"): широко информированный, активно потребляющий, однако при этом лишенный ярко выраженного личностного начала, Я-личности; тип социально пассивный, а точнее сказать, социально отсутствующий. Этот образ сопоставим с рядом общемировых социальных образов человека информационной, постиндустриальной культуры — фланер, турист, бродяга, игрок, — однако обладает и рядом специфических русских черт...”

Андрей Архангельский. Подвиг разведчика. 20 лет без Башлачева. — “Взгляд”, 2008, 18 февраля .

“Он, конечно же, не был противником режима или диссидентом (власть всегда, как и сегодня, пугается более всего тех, кто является на самом деле ее потенциальными союзниками). Башлачев был из особой и редкой категории русских людей — она существовала и до революции и, несмотря ни на что, опять проявилась при советской власти. Заметнейшими из ее черт были личная ответственность за происходящее вокруг и болезненная склонность к самопожертвованию. Причем к самопожертовованию какому-то совершенно бессмысленному, даже позерскому... Всеобщему. За всех. Вообще. Парадокс в том, что такое бессмысленное самопожертовование, такое глупое переживание за всех и само наличие людей, способных на это, — есть признак нравственного здоровья общества”.

“Без среды микробов нет...” Редакторы крупнейшего зарубежного русскоязычного толстого литературного журнала [“Зеркало”] Михаил Гробман и Ирина Врубель-Голубкина заявляют о своем праве на пристрастность. Беседу вел Евгений Александров. — “Взгляд”, 2008, 14 февраля .

Говорит один из интервьюируемых редакторов журнала “Зеркало”, но кто именно из них — непонятно: “Сегодня мы наблюдаем в России невероятный „расцвет" поэзии. Издается огромное количество поэтических книг, выходит огромное количество хвалебных статей. При том что более чем 99,9% из них — просто графоманы и к русской литературе не имеют никакого отношения. А блистательные поэты Красовицкий, Хромов или Чертков забыты, не нужны”.

Андрей Битов. Он пиарил только русский язык. 9 февраля удивительному писателю Юрию Ковалю исполнилось бы 70 лет. Записала Ирина Скуридина. — “Новая газета”, 2007, № 9, 7 февраля .

“Замечательное было время, замечательный был возраст, замечательный был снег, замечательный был смех, замечательное было понимание. Потом как-то жизнь развела, потому что как только меня выпустили на Запад, так меня здесь и видели, я стал после пятидесяти восполнять западный опыт...”

“Я думаю, что он [Юрий Коваль] один из самых чистых служителей русского слова, которые тогда жили. Его более абсурдная и абстрактная проза тогда еще не была известна, и он был закрыт детской тематикой. Но времена поменялись. Советская власть хороша тем, что плохое от хорошего очень легко отличить”.

“Юрий Коваль — чистая литература, прозаик на всем протяжении. В слово „прозаик" я вкладываю особый смысл. Это человек, чувствующий слово не меньше, чем поэт, но в прозе. Я вообще считаю, что русская литература непрофессиональна по традиции. Она любительская. Быть любителем, высоким любителем, так чтобы выдавать образцы, а не продукцию, — вот это и есть традиция русской литературы”.

Михаил Бойко. Чертик из ефрейторского ранца. 220 лет со дня рождения Артура Шопенгауэра. — “НГ Ex libris”, 2008, № 6, 21 февраля .

“Стихийных шопенгауэрианцев больше, чем стихийных марксистов, ницшеанцев и фрейдистов вместе взятых. Все, кто верит в „закон бутерброда" (иногда его называют „законом подлости"), — стихийные шопенгауэрианцы. Каждый, кто в минуты беспричинной грусти вздыхает: „Все плохо", а после пятиминутного размышления уточняет: „Очень плохо", — тоже...”

Илья Бражников. Исчерпанность острова и града. Реализованная утопия и открытый Апокалипсис. — “Политический журнал”, 2008, № 3, 26 февраля .

“Утопия наконец начинает осуществляться и в России. Именно сейчас, а отнюдь не тогда, когда советской антиутопией пугали весь мир. Но теперь понятно, что жизнь в СССР была глубоко традиционна, в чем-то даже архаична по сравнению с тем, что всех ждало на выходе”.

“Характерно и то, что последний большой островной западный сюжет, реализованный в анимационном фильме „Мадагаскар" (2005), несет в себе весь комплекс мотивов утопического хронотопа — от просвещенческого „крушения" и романтического „бегства" до „одичания" и „дегуманизации". Финал открыт: герои хотят покинуть остров, но не могут этого сделать. Спасение оборачивается розыгрышем, герои прощаются с островом, но плыть им некуда, не на что и незачем. Оба ключевых утопических хронотопа — город и остров — исчерпаны до конца как в своей связи, так и в своей противопоставленности. Поэтому финал — это затянувшееся шоу на берегу. Похоже, что шоу на пляже (на берегу) — это и есть сегодняшнее состояние западной цивилизации (подобный эпизод, кстати, есть и в романе Уэльбека). Из этой сюжетной коллизии для западного рацио на самом деле нет выхода. Потому, несмотря на гарантированный успех, так и не вышел „Мадагаскар-2"”.

“Современное прочтение романа [Замятина] „Мы" подсказывает, что сегодня на земле разворачивается конфликт не светлых и темных сил, не христианства и его противоположности, но внутренний конфликт двух демонических сил. Это борьба дьявольской несвободы и дьявольской же вседозволенности, падшего разума и падшего естества. Это конфликт последних времен, конфликт, когда, по слову Евангелия, „живые будут завидовать мертвым". Россия могла бы уклониться от этой схватки „Чужого" и „Хищника", однако ее с неодолимой силой втягивают в эту борьбу, итогом которой будут дальнейшая атомизация и распад, последствия которого непредсказуемы”.