Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2008)

6 Кавалеров — герой романа Ю. Олеши “Зависть”.

7 Островер — вероятно, Леон Исаакович (псевд. Петр Алексеев; 1890 — 1962) — писатель.

8 Динамов С. С. (см. примечание 16 в 3-й части настоящей публикации) был директором Института красной профессуры, редактировал “Литературную газету”, затем журнал “Интернациональная литература”. Автор работ о Шекспире, об американских и английских литераторах 1920 — 1930-х годов. В то же время при обследовании Государственного литературного музея комиссией Культпропа ЦК ВКП(б) 28 апреля 1934 года Динамов задавал вопросы, странно звучащие в устах человека его уровня: “Вот вами куплены автографы Пушкина за границей на валюту. Пушкинский Дом в Ленинграде имеет столько этих самых автографов, что гнаться за ними и тратить валюту совершенно не надо и бесцельно…”;

“Покажите опись Гальперина-Каменского. Еще надо узнать, кто Гальперин, может быть, белый эмигрант?” и т. п. (“Тыняновский сборник. 4-е Тыняновские чтения”, Рига, 1990, стр. 290 — 317). 13 февраля 1937 года А. К. Гладков записал в дневнике: “Днем встретил на Кузнецком Н. В. М-ую. Поговорили минут пять. Она победно-кокетлива. Ее мечта, наконец, сбылась: она вышла замуж за „товарища с влиянием” — за С. Динамова, ответственного работника ЦК, подручного самого Стецкого и начальника Литовского”. “Товарищ со влиянием” был вскоре арестован и полтора года спустя, 26 сентября 1938 года, расстрелян.

9 Виноградов Анатолий Корнелиевич (1888 — 1946) — писатель.

10 Под “монархическим прошлым” Городецкого подразумеваются его ура-патриотические стихи, названные критиком И. Аксеновым “кровожадной барабанщиной”, собранные в книге “Четырнадцатый год” (Пг., 1915), особенно “Сретение Царя”.

11 Речь идет об “антигорьковском” памфлете “Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому” (“Новый Леф”, 1927, № 1). На протяжении 1930 — 1950-х годов это стихотворение в издания Маяковского предпочитали не включать.

12 Шор С. — неустановленное лицо.

13 Беспалов Иван Михайлович (1900 — 1937; расстрелян) — литературовед, сотрудник Агитпропа ЦК, редактор журнала “Революция и культура”. В 1930 — 1931 годах в короткий промежуток между уходом Ф. Раскольникова и назначением А. Фадеева был ответственным редактором “Красной нови”. Существует версия — восходящая к рассказу одного из руководителей РАПП В. А. Сутырина, записанному Л. Э. Разгоном в 1980-х годах, спустя сорок лет, — что именно Беспалов “пропустил” в журнал “Впрок” Андрея Платонова. По словам Сутырина, привезенный курьером в Кремль, он увидел в приемной Сталина Фадеева. Когда им предложили пройти в кабинет, где за длинным столом сидели члены политбюро — Калинин, Ворошилов, Молотов и другие, — Сталин, державший в руках номер “Красной нови”, спросил Фадеева:

“— Вы редактор этого журнала? И это вы напечатали кулацкий и антисоветский рассказ Платонова?

Побледневший Фадеев сказал:

— Товарищ Сталин! Я действительно подписал этот номер, но он был составлен и сдан в печать предыдущим редактором. Но это не снимает с меня вины, все же я являюсь главным редактором, и моя подпись стоит на журнале.

— Кто же составил номер?

Фадеев ответил. <���…>

Сталин вызвал Поскребышева.

— Привези сюда такого-то. — И, обернувшись к нам, сказал: — Можете сесть.

Мы сели. И стали ждать. <���…> Открылась дверь и, подталкиваемый Поскребышевым, в комнату вошел бывший редактор <���И. М. Беспалов>. Не вошел, вполз, он от страха на ногах не держался, с лица его лил пот. Сталин с удовольствием взглянул на него и спросил:

— Значит, это вы решили напечатать этот сволочной кулацкий рассказ?

Редактор ничего не мог ответить. Он начал не говорить, а лепетать, ничего нельзя было понять из этих бессвязных звуков.

Сталин, обращаясь к Поскребышеву, который не вышел, а стоял у двери, сказал с презрением:

— Уведите этого… И вот такой руководит советской литературой… — И, обращаясь к нам: — Товарищ Сутырин и товарищ Фадеев! Возьмите этот журнал, на нем есть мои замечания, и завтра же напишите статью для газеты, в которой разоблачите антисоветский смысл рассказа и лицо его автора. Можете идти” (цит. по: Белая Г. Дон Кихоты 20-х годов. М., 1989, стр. 274 — 276).

14 Лузгин Михаил Васильевич (1889 — 1942) — прозаик, литературный критик, был заместителем ответственного редактора журнала “Октябрь” А. С. Серафимовича, в Ленинграде — один из функционеров ЛАПП (Ленинградской ассоциации пролетарских писателей), входил в редакцию журнала “Звезда”. В № 13 журнала “На литературном посту” он писал: “…главной опасностью на данном этапе является то, что наличествует хотя бы в статье В. Полонского (в первой книжке журнала „Новый мир”). Главной опасностью является недооценка необходимости и возможности перестройки, смазывание остроты этой необходимости…” (стр. 27).

15 А. Прозоров писал: “Полонский противопоставляет голую идеологию писателя его арсеналу изобразительных средств, образам, художественным формам. Это — переверзевщина. Полонскому <���…> следует реконструировать в первую очередь самого себя, свое собственное мировоззрение, хотя бы для того, чтобы руководить мелкобуржуазными „попутчиками”, группирующимися возле „Нового мира”, а не плестись за ними в хвосте” (“На литературном посту”, 1931, № 14, стр. 16 — 20).

16 Алексеев (Лившиц) Алексей Григорьевич (1887 — 1977) — основатель жанра конферанса в России, театральный режиссер, мемуарист. В годы своего заключения организовал на лагпункте концертную эстрадную бригаду.

17 Александровский Василий Дмитриевич (1897—1934) — поэт, участник объединения “Кузница”. А. С. Неверов, познакомившийся с ним в мае 1920 года в “Кафе поэтов”, дал портрет Александровского того времени в своем дневнике: “Молодой паренек. Тоненький, среднего роста, даже ниже среднего. Солдатская гимнастерка. Кепка. Узкие брюки. Длинные носки полуразбитых ботинок. Держится спокойно, наружно просто, но чувствуется, что он чем-то захвачен „своим”, как бы внутренне прячет от других…” (Неверов Александр. Из архива писателя. Исследования. Воспоминания. Куйбышев, 1972, стр. 78). О деградации спившегося поэта рассказывает некто Ф. Горшков (“На литературном посту”, 1928, № 13-14, стр. 119 — 120): “Я хорошо знал Александровского еще со времени первого съезда пролетписателей в Москве, неоднократно он бывал у меня на ленинградской квартире, но тут в этом растерзанном и испачканном человеке я никогда бы не узнал Александровского. От многодневного пьянства опухло лицо, волосы спутались. Голое тело было прикрыто только пиджаком. Нижнее белье было пропито”.