Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2009)

И то, что они делали с Полей, он тоже любил и умел. Поэтому, когда все кончалось и оба, обнаженные, лежали на мягкой циновке и отдыхали, Поля закидывала одну ногу ему на бедро, а руки под голову и тихо смеялась.

— Что? — говорил Тонто, касаясь кончиками пальцев ее закрытых глаз, носа, губ.

— Хорошо! — отвечала она со счастливым смехом, откидывая в сторону вторую ногу.

Она говорила ему правду, но не всю. Ей было на редкость хорошо, хорошо и делать это с ним, и отдыхать, лежа голой под ярким солнцем. Но смеялась она еще и по другой причине. Она представляла себе, что было бы, если бы сейчас, вот такую, голую, растрепанную, с раскинутыми в стороны ногами и рядом с голым темнокожим молодым мужчиной, увидел ее Миша. То-то было бы злости, то-то криков и проклятий! И представлять себе это, зная, что никогда такого не будет, тоже было необычайно приятно.

— Да, хорошо... — задумчиво согласился Тонто. — У нас всегда хорошо. А когда ты рядом, еще лучше. Почему бы тебе не остаться здесь? Зачем ты уходишь?

Поле сразу стало грустно. Как она объяснит ему, что должна работать и зарабатывать себе на жизнь? Ему, который никогда не работал по найму и никогда не получал платы за свою работу? Который никогда не держал в руках денег и не знает, что это такое?

— Я должна работать...

— Но ты можешь работать здесь, если захочешь. Я тебя всему научу, выберешь, что тебе по душе.

— Ах... хорошо бы... но я ведь должна что-то есть... и где-то жить...

Тонто сел и удивленно посмотрел на Полю:

— Разве тебе не нравится наша еда? Ты ведь любишь манго? И бананы? И кокосовое молоко? И рыбу, которую я ловлю? И печеное мясо кабанчика? Мне казалось, что ты любишь.

— Очень люблю... но...

Как объяснить ему, что ей, для того чтобы жить, необходима другая, не островная еда, другая вода?

— А насчет жилья, — продолжал Тонто, — ты права, эта хижина мала для двоих и дождь пропускает. Я выстрою нам другую, большую и прочную.

— И Амнон... я его и так редко вижу, а тогда совсем...

— Амнон?

— Мой сын. Он теперь Амнон.

— Ему не нравилось имя Толик?

— Его отцу не нравилось. Был Анатолий, а теперь Амнон. Тонто, пошли искупаемся! — крикнула Поля и вскочила с циновки. — Смотри, какие мы оба потные!

Когда Поля уходила, Тонто спал на теплом песке, подставив спину солнцу. Поля тихонько поцеловала его в затылок и встала. Тонто тут же перевернулся на спину:

— Вернешься?

— Конечно! Куда я от тебя денусь.

Алоха-оэ, алоха-оэ

эке-уна-уна

но-хо ика-липо! —

негромко пропел Тонто.

Поля так и не научилась понимать здешний язык, но знала, что Тонто сказал ей что-то хорошее.

— Алоха, Тонто, алоха-оэ.

В четверг вечером позвонил сын. Он звонил редко, обычно с требованием денег. Если у Поли было, они встречались в ее банке, он брал деньги и говорил ей на прощание — ты у меня нормулёк. А если не было, он молча отключался. Заходить к ней домой ему не разрешал отец.

Поля начала мысленно подсчитывать свои ресурсы, но сын денег не просил.

— Мамуля, готовься! — крикнул он в телефон. — Переезжаю к тебе жить. Завтра утром я у тебя со всеми потрохами.

У Поли все опустилось внутри. Она никого не хотела в своем доме.

И даже его. Пожалуй, его особенно. Она совсем не знала теперь своего сына, почти взрослого мужчину с чуждыми ей убеждениями и непонятным образом жизни. Жить с ним в одной тесной квартирке казалось ей нестерпимо.

— Да как же, Амнон, — пробормотала она в полной растерянности, — что такое...

— Вот то такое. И забудь, никакой я не Амнон. Просто Толик.

— Но папа, что папа скажет...

— А ну его. Остоетенил он мне с этим своим... В ешиву велит ходить, а мне по хрену... Вообще, мне там жизни нет. Везде люльки, коляски, погремушки, мелочевка эта под ногами путается... И к компьютеру не смей подходить...

— Но как же, Толик... у меня все некошерное... И сама я...

— Это да, — ухмыльнулся Толик. — Сама ты у нас сильно некошерная! Ничего, все поправимо. Короче, жди. Простыни у тебя есть?

Простыни у нее были. И наволочки, и полотенца. Рано утром в пятницу она постелила сыну постель у себя в закутке, а свое белье и подушку отнесла на гамак. Налила колибри воды с медом, насыпала попугайчикам пшена. Развела удобрение в двух кувшинах и полила те растения, которым сегодня было положено. Затем подошла к аквариуму. Зажав в горсти кучку их любимых сушеных червячков, она опустила кулак в воду и подождала, пока все рыбки гроздью облепили ее руку. Она внимательно осматривала каждую рыбку, а они нетерпеливо тыкались носами в кулак, легонько покусывали кожу, пытаясь добраться до пищи. Поля знала, что сразу открыть кулак нельзя: рыбки начнут драться и не всем достанется. Поэтому она плавным волнообразным движением провела приоткрытую горсть по всему аквариуму, и рыбки сразу стрельнули во все стороны, ловя рассыпанных червячков на лету. Поля проследила, чтобы самая маленькая серебристая гуппи тоже ухватила кусок, и встала с колен.

И тут пришел Толик.

Он пришел с большим рюкзаком за спиной и с компьютером в объятиях.

— Привет, мамуля! Куда барахло кидать? У меня там за дверью еще.

Он был теперь без шляпы и даже без маленькой кипы, и полуотросшие волосы модно стояли на его голове дыбом.

Полин закуток наполнился вещами. Толик отряхнул руки и вошел в комнату.

— Ну, бля-а... Да у тебя тут что, тропический остров? А, мамуля? Гляди ты, и пальмы, и лианы, и птички! Только тигров нет! А тут чего? — раскидывая ногами аккуратно уложенные камушки, он подошел к аквариуму. — Это что у тебя, океан, что ли? Ну, ты даешь! — И он громко захохотал.

— Да нет, просто аквариум, — смущенно пробормотала Поля.

— Сколько бабла сюда вколочено... А говорила, денег нет. Эй, и гамак! Вот это по делу.

Не замечая тропинки, Толик захрустел по камням к гамаку, скинул наземь стопку Полиного белья и улегся.

— Да, — сказал он, глядя в потолок и слегка покачиваясь. — Ништяк. Вот здесь я и буду спать. Ха! Как на даче.

— Я тебе там постелила, — сказала Поля. — Там удобнее.

— Не, мне здесь больше нравится. А ты спи где спала, зачем тебе двигаться, пусть у тебя тоже будет свое местечко. Там даже компьютер поставить негде. Хотя здесь тоже. Но ничего, я здесь очищу место. Вообще, приведу комнату в порядок. Ты не трепыхайся, я сам все сделаю. Мусор этот с пола сейчас вынесу, у меня даже коврик с собой есть, постелим, как у людей. И горшки лишние вынесу, смотри, сколько почти пустых, только место занимают.