Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2004)

Говорит Тимур Кибиров, работающий ныне редактором на НТВ: “<���…> больше всего меня бесит лукавство, когда говорят: что делать, у народа есть потребности, мы должны их удовлетворять. По сути, это логика наркодилера, который сначала подсаживает на наркотик, а потом удовлетворяет растущие потребности”.

“Меня искренне волнует, в каком мире будет жить моя дочь. <���…> Если бы я был абсолютным материалистом, то ничего, кроме отчаяния, я бы не ощущал. Но, поскольку я христианствующий агностик, остается надежда на то, что не все в этом мире зависит от воли людей. Поэтому есть основания, говоря высоким штилем, продолжать сопротивление”.

Дьякон Михаил Першин. Подвал на двоих. Опыт прочтения “Мастера и Маргариты”. Беседовал Роман Маханьков. — “Фома”. Православный журнал для сомневающихся. 2004, № 1 (18).

“<���…> роман был написан для одной аудитории, а прочитан совсем другой. И в результате <���…> он начал жить не той жизнью, на которую надеялся сам Булгаков”.

Лев Пирогов. “Господин нехороший”. Б. Акунин и вокруг. — “Литературная газета”, 2004, № 7, 18 — 24 февраля .

“Мир, предстающий перед нами в „современных” романах г-на Акунина, фальшив до безобразия”.

Михаил Поздняев. Туда и обратно. — “Вестник Европы”, 2003, № 10.

Стихи а проза. И обратно.

См. также просто стихи Михаила Поздняева — “Октябрь”, 2004, № 3 ; очень хорошие.

Алэн Польц. Женщина и война. Перевод с венгерского Елены Шакировой. Предисловие Александра Мелихова. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 2 .

“Совершенно серьезно я хотел бы, чтобы воспоминания Алэн Польц „Женщина и война” были включены в программу „дополнительного чтения” для старшеклассников — именно сегодня, когда им со всех сторон дуют в уши, что они живут в какое-то небывало трудное время и что человек не более чем бессильная игрушка материальных обстоятельств <���…>” (А. Мелихов).

Григорий Померанц. Новое нестяжательство. — “Вестник Европы”, 2003, № 10.

“4 августа скончался Антоний Блум [митрополит Антоний Сурожский]. Смерть человека в возрасте 89 лет нельзя назвать безвременной. Но для многих из нас это случилось безвременно. Хотелось, чтобы он нас пережил, а не мы его. <���…> Мы сохраним закваску Антония, если свяжем ее с наследием нестяжателей. Я вижу внутреннюю необходимость возрождения нестяжательства как ответ на вызов общества, где вор у вора дубинку крадет”.

Гжегош Пшебинда. Россия в преддверии Страшного суда. — “Новая Польша”, Варшава, 2004, № 1 (49), январь .

“Анджей де Лазари в послесловии к [польскому изданию] „Энциклопедии русской души” [Виктора Ерофеева] обращает внимание на сходство энциклопедических фрагментов данного произведения с „Философическим письмом” Чаадаева 1829 года”.

“Надо признать, на сей раз Ерофеев не очень-то способствовал умножению богатства русской речи”.

См. также: “Именно Бердяев приучил меня к русской философии. Потому что он такой „плодовитый кролик” русской публицистической и журналистской философии, которая доступна очень молодому человеку, и я с первого курса им заболел. <���…> Привкус этой философии до сих пор ощущается в моем, скажем так, творческом сознании”, — отвечает Виктор Ерофеев на юбилейную бердяевскую анкету ( “НГ Ex libris”, 2004, № 10, 18 марта ).

Вячеслав Пьецух. Баллада о блудном сыне. — “Вестник Европы”, 2003, № 10.

“<���…> люди бывают людьми по преимуществу в детстве и старости, а пространство времени между ними, то есть собственно жизнь, — это более или менее несчастье, репродуктивный период, связанный со многими бессмысленными мучениями, которые написаны на роду”.

См. также повесть Вячеслава Пьецуха “В предчувствии октября” — “Октябрь”, 2004, № 3 .

Станислав Рассадин. Недочитанный Пушкин. — “Новая газета”, 2004, № 13, 26 февраля .

“Как бы уродлива ни была доставшаяся нам реальность, как ни бессмысленно жестока власть и покорен „электорат”, надобно жить, веря в возможность... не обретения гармонии — нет, что недоступно, то недоступно, но в возможность обрести и не уступить свободу и самостоятельность сознания. Жить, не продолжая — куда нам! — так хотя бы дочитывая Пушкина”.

Евгений Рейн. Свидетели обвинения не знали, о ком идет речь. — “Известия”, 2004, № 29, 18 февраля .

18 февраля 1964 года начался суд над Иосифом Бродским. “Известия” посвящают этой дате целый разворот (страницы подготовил Алексей Филиппов), основу которого составляют две мемуарные беседы. Вспоминает Евгений Рейн: “К Бродскому в деревне относились замечательно. Крестьяне совершенно не понимали, за что его сослали. Они приходили к нему, он выдавал им лекарства... Его приписали к совхозу, но работа была не ахти какая: каждый день он часа два что-то делал, потом возвращался, и мы обедали. Хозяйством [в ссылке] Иосиф заниматься не хотел. У него была огромная банка югославской ветчины, и он, закатав рукав, вытаскивал полную горсть мяса и ел, запивая ледяной водой из бочки. Я пытался протестовать: „Вот супчик, давай поедим тушенки с картошкой...” Бродский отвечал: „Я не хочу привыкать к этой жизни. Я не сдался”…”

Здесь же — вспоминает Виктор Голышев (“Он жил за стенкой и гудел”): “У него одно замечательное свойство было — он почти по любому вопросу знал, как правильно. Но это у него на всю жизнь осталось. — Он и в самом деле знал, как правильно? — По-моему, да. А так никаких странностей у него не было — если не считать того, что он гудел: „Ду-ду-ду-ду...” <���…> Бродский типичный человек моего поколения. <���…> Отношение к тому, что тебя окружает, было примерно одинаковое у всех цивилизованных людей. Некоторый космополитизм, американомания и англомания — тоже вполне характерная черта. В смысле умственной энергии он другой человек. В отношении вкусов — нет; его классицизм развивался постепенно, он сперва классицистом и стоиком не был. Первые его стишки вообще похожи на Слуцкого. А в смысле вкусов целая кодла была: и Марамзин, и Довлатов, и Валера Попов. Рейн с Найманом менее заражены этим делом, но все равно они на Запад смотрели. Бродский выламывался из общего ряда только за счет способностей и некоторой непреклонности. Он знал, как правильно: двойственности в его литературных и политических оценках не было. Была эмоциональная двойственность — он бесился из-за бабы”.