Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2006)

Часть 3

Размышления

Допрыгались, добегались, долетались… Как же так? Как, как это могло случиться? Я же уверен, что они были беспредельно осторожны и ни словом, ни жестом… Но если так, то откуда он узнал? А может быть, мы не учли, что проникающая способность взгляда художника так велика? Вполне вероятно. Но почему раньше никто из живописцев не почувствовал Тайны? Ведь рисовали и богов, и былинных героев, и сходства портретного добивались, уж я-то знаю. А нас ведь никто и никогда, никогда не рисовал. Или этот — особенный? Да кто он вообще? Откуда взялся на мою голову? Наверное, придется вступить в контакт, хоть это и не по правилам, посмотреть в глаза. Я сразу пойму. До этой встречи мне все равно нечего сказать Там, а они, уж верно, волнуются. Поговаривают, что назначен внеочередной конгресс, как бы должности не лишиться. Ах, о чем это я, какая-то ерунда в голову лезет, главное ведь — безопасность девочек.

У них пока все в порядке — веселые, здоровенькие и красотки… Да уж, красотки. Правда, пару месяцев назад вдруг покрасили волосы. Одна стала цвета шоколада с рыжими искрами, а другая… нет, это даже описать трудно: крошечными прядками в десять цветов. Не парикмахер работал, а ювелир! Я тогда, помнится, вздрогнул, но пригляделся — и понравилось. Я быстро ко всему привыкаю.

Они это поняли и вчера пришли с новыми стрижками. Еще не видно их было, а уж слышен стал счастливый смех, и вся набережная оказалась усыпана жемчугами, да какими! Народ из Эрмитажа сразу набежал, машины остановились, а девочки только подпрыгивали и приговаривали: “Веселье, веселье!” Мне, конечно, не очень-то до “веселья” было — от волос короткие ворсинки остались, густые, но не больше сантиметра длиной. Однако через несколько минут все стало на свои места: я же их люблю безмерно. И не в одной любви дело — перед собой я никогда не лукавлю, — они действительно еще краше стали.

Что же все-таки делать? С художником встретиться. Это обязательно, но сначала… Да, пожалуй, сначала надо с девочками поговорить. Сегодня у нас понедельник, и мы не увидимся. Значит, завтра.

Так думал Боба.

Так думал Боба после того, как по долгу службы ознакомился с появившимся в Санкт-Петербурге Музеем одной плитки Питера ван Бейлиса-младшего. Ознакомился и ужаснулся. Потому что безошибочно узнал на кафельной плитке своих Нифенюшек. И это бы еще ничего, но название… Название выбило почву из-под сразу ослабевших ног Бобы. Он даже чуть не взлетел. Ведь открытым текстом, без всяких намеков и экивоков, в названии значилось: “Эльфы за вашим столом”.

Будь в изображении какая-нибудь условность — ну, к примеру, крылышки, приписываемые досужими литераторами Лесному Народу, и все бы на фоне экзотических цветочков, которые, возможно, и растут, но где-то там, в дальней дали, — Боба преспокойненько оценил бы произведение Питера ван Бейлиса-младшего. Стандартным образом оценил бы. Вынес бы вердикт тонкого знатока живописи и оформил должным образом в специальном письме Лесному Совету. Ну, как-нибудь так:

“Размер 33ґ33, кафель, масло, восковой карандаш. Изображения эльфов воздушны, нереальны, выдержаны в серебристо-бежевой гамме. Фоном служит буйная тропическая, но условная растительность.

Безопасность по десятибалльной шкале Лесного Совета — 10 баллов.

Прагматичность по двадцатибалльной шкале Бобы-лакторианца — 1 балл.

Выводы:

1. Тайна Лесного Народа не нарушена.

2. Картина не представляет интереса с точки зрения изображенного на ней потенциального продукта питания, коим является нектар условных цветов”.

Но ведь никакой условности в изображении не было. Наоборот, и Нифенюшки как живые, и несколько жемчужин на блестящей черной поверхности столика, не говоря уже о бокале вполне конкретного ликера “Бейлис”. Ну что тут можно написать?

Ну что тут можно написать?

“Размер 33ґ 33, кафель, масло, восковой карандаш. Изображены Каллиникия и Каллисфения (музейные эльфы, Группа натюрмортов), резвящиеся в одном из ресторанов г. Санкт-Петербурга.

Объектом игры служит маленький красный резиновый пупс, которого эльфочки увлеченно купают в сливочном ликере „Бейлис” производства Ирландии.

Безопасность по десятибалльной шкале Лесного Совета — 0 баллов.

Прагматичность по двадцатибалльной шкале Бобы-лакторианца — минус 1 балл.

Выводы:

1. Тайна Лесного Народа нарушена. Изображения эльфов имеют безусловное портретное сходство с оригиналами, а принадлежность юных особ к Лесному Народу отражена в названии произведения.

2. Картина содержит изображение полезного, но дуального продукта питания. Сливочная составляющая, бесспорно, полезна, но наличие второй составляющей (алкоголь) и невозможность употребления первой составляющей продукта без второй могут нанести непоправимый ущерб здоровью, что в конечном итоге приведет к спаиванию Лесного Народа.

3. В силу всего вышеизложенного запретить использование данного художественного изображения в качестве картины-кормилицы”.

Ничего себе отзыв! Могут ведь и гонения последовать. И ладно бы по отношению ко мне, но может и Нифенюшкам достаться. Нет, этого я допустить не могу, не должен.

Времени у меня в обрез. Пожалуй, не буду ждать вторника. Побеседую-ка я с этим негодником Питером сегодня. Где он нынче? Ага, нашелся, голубчик. Смотри-ка, стюардом работает и сейчас как раз собирается в рейс Амстердам — Санкт-Петербург. Странно все-таки: хоть и в рабочее время, а летает. Может, не все так плохо? Что-то ведь за всем этим стоит.

А не явиться ли мне ему в самолете? Как бы я — один из пассажиров. Почему бы и нет? Так, до вылета еще два часа. Надо подготовить вопросы, которые я ему должен всенепременно задать. Их так много, а надо выбрать главные. Надо выбрать… Как болит голова! И сразу в двух местах: от ума и от чувства ответственности. Действительно, затылок ломит. К чему бы это, неужто стану членом Лесного Совета? Угу, размечтался… как бы вообще от дел не отстранили. А жаль будет. Могут ведь и родительской доли лишить. Как же Нифенюшки без меня?

Эй, что там заворочалось? Неужели мои лентяи за дело взялись? Точно, они. Сейчас, пожалуй, вокалом порадуют. Ну вот, завелись. Что они поют? Дикция никудышная. Педагога им нанять, что ли, а то каждый раз гадаю.

“Не надо печалиться, вся жизнь впереди, трам-там та-ра-рам, надейся и жди”. Существо Заботы называется, никогда слов не знает. Если еще раз услышу “та-ра-рам”, переименую во что-нибудь, Лесным Советом клянусь. А сотоварищ его чего-то запаздывает, репертуар свой богатый перебирает... Наконец-то! Ну что там у него наболело? Яcное дело — “Don’t worry, be happy”. И ведь кроме этих слов только “ля-ля-ля”. Да что с него взять, с легкомысленного!