Виктор Соснора - Переписка Виктора Сосноры с Лилей Брик

Мы чувствуем себя прилично (здоровье!).

В<���асилий> А<���бгарович> шлет пламенные приветы.

Я обнимаю.

Ваш верный друг Лиля

26. 11. 69

Дорогая Лиля Юрьевна!

Рецензию Паперного получил. Очень умная и тонкая рецензия. И все, что он пишет о частностях, — правильно, я сам об этом призадумывался. Спасибо ему, что понял.

Из АПН — ни слуху ни духу. Обещали прислать фотографа, но не присылают. Может, позабыли, а может, прислать им фотографию?

С Парижем тоже все превосходно. Был уже разговор с Толстиковым. [153] Василий Сергеевич Толстиков (1917–2003) — в 1962–1970 гг. первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. Говорил один из секретарей Союза, и отзывы о моей деятельности и личности — самые благожелательные. Париж — абсолютно закрыт. Обещают послать с ближайшей делегацией куда-нибудь на «дикий Запад». Сдаю им паспорта.

Все заметки о Солженицыне читал. Все понятно.

В цензуре по поводу «Всадников» — скандал. Как говорят, кто-то из братьев-писателей донес, и вот разбираются, как можно десятый век проецировать на двадцатый. Что ж, занятие нелегкое, но и не неблагодарное. Пусть их.

Театр Ленинского комсомола собирается заключать со мной договор на спектакль по «Всадникам». «Луч света в темном царстве».

Врач мой разыскивает меня с собаками. Нужно. Но до 1 января нужно и денег заработать. Макетирую и пишу текст по истории Ижорского завода. 1 января — срок сдачи. А потом — баю-бай — в больницу. Теперь торопиться некуда и ждать нечего.

Как у Вас с архивом? Нужен ли я?

Вот и вся хроника. БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ! Легко сказать — плюньте на всю эту сволочь, но понимаю, что все это не так уж легко.

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ! Василию Абгаровичу — поклон! Обнимаем Вас!

Ваш — В. Соснора

6. 1. 70

Дорогой Виктор Александрович,

только что звонила в АПН. Пупов [154] Неизвестное лицо. сказал, что статья написана, но есть трудности с цензурой, вот-вот должно решиться.

Завтра или послезавтра будет у нас Паперный. Он узнает, что слышно в «Дружбе народов».

Лавка писателей была закрыта, потом открылась, но не успели зайти туда, как она закрылась на «учет». В нашем книжном магазине (внизу) «Всадников» нет.

Было бы очень хорошо, если бы Вы могли прислать мне экземпляров 4–5, а то были у нас поэты-переводчики из Румынии, мы рассказывали им о Вас, а книгу дать не смогли. Я взяла их адрес и обещала прислать.

Мать Фрию в центре города раздавила насмерть машина. Эльза звонила, сказала мне, что он потрясен. Мы знали его мать. Она была врачом. Милейший человек. Ужас какой!

Здоровы ли Вы хотя бы относительно? Как Марина?

Вася — ни дня без строчки, в буквальном смысле слова, то есть по одной строчке в день…

Жаль, что так мало, потому что интересно. Я читаю Агату Кристи. Вульгарное занятие! Зато бездумное.

Мы оба, как всегда, обнимаем обоих.

Лиля

22. 1. 70

Дорогой Виктор Александрович,

сегодня получила «Всадников». Вечером дам одного — английскому переводчику. Гупперту [155] Гуго Гупперт (Huppert; 1902–1982) — австро-германский писатель, в 1928–1945 гг. жил в СССР, перевел на немецкий почти всего Маяковского. , Ворошильскому [156] Виктор Ворошильский (Woroszylski; 1927–1996) — польский поэт, прозаик, переводчик, переводивший Маяковского и написавший книгу о нем «Жизнь Маяковского» (1966). и в Румынию уже послала по экземпляру.

Не помню, писала ли я Вам, что мать Клода в Париже насмерть раздавила машина. Ужас! Человека, как червяка.

Вчера звонил Слуцкий. Он хворает, через день ездит из Переделкино на процедуры. Отложение солей в позвоночнике, и от этого немеют руки, и он не всегда может писать. Вот что бывает с хорошими людьми.

Паперный хвастался, что получил от Вас изумительно интересное письмо. Я ему верю. Напишите мне такое же. Пожалуйста!

Вася ушел в Министерство культуры со своим «Чернышевским».

Надеется!

Я перевожу пьески для телевидения — в рассуждении чего бы покушать. Авось!

Пишите нам! Мне так тоскливо! Эльза прислала новую повесть, очень-очень грустную. В ней так описан сердечный припадок, что я поняла — она серьезно больна. [157] «Соловей замирает на заре» («Le Rossignol se tait à l’aube»). Повесть оказалась последним произведением Эльзы Триоле, вскоре, 16 июня 1970 г., скончавшейся от сердечного приступа. Я весь день была в истерике, что мне несвойственно.

Оказывается, я тоже умею писать грустные письма. Простите!

Любим, обнимаем Вас, Марину.

Лиля

2. 2. 70

Дорогая Лиля Юрьевна!

Поскольку в моей судьбе никаких видоизменений не придвинется (да и не только в моей!) — сел за свой дли-и-и-нный роман. Это уже не условное название, а действительно роман с большим количеством гениев и героев. Набросков у меня уже неисчислимое количество. Но нужен монтаж. Все современность. И все — тоска. Без единой оды объективизму.

Моего редактора вынудили подать заявление об уходе за «Всадников». [158] Редактор «Всадников» Н. А. Чечулина из «Лениздата» ушла, но несколько позже. «Ленинградской правде» запретили давать рецензии на мою книгу. Наверное, свыше. Но не исключено, что это — их инициатива. Театр пока хочет ставить «Всадников». Но мне мерещится, во что это выльется: «Славься, Русь, лихими плясками, Славься злаками обширными!» [159] Автоцитата из стихотворения «Слава» (1962). Само по себе это неплохо, но ведь цель книги — иная.

Сидим, горюем: и осиротевший Клод, и больной Слуцкий. И такие туманы — лондонские.

В № 6 «Авроры» вышла моя немаленькая подборка стихов. Там мое предисловие о Париже, — по иронии судьбы. Я писал довольно много о Триоле и Арагоне, а напечатали только… три точки. [160] В ленинградском журнале «Аврора» (1969, № 6) напечатаны стихи Сосноры «Из парижской тетради». Во врезке к ним он вспоминает о десяти днях, проведенных в Париже вместе с делегацией советских поэтов (ноябрь 1965). Ни Арагон, ни Триоле в ней не упоминаются. Да и вообще публикация через пять лет после Парижа выглядит комично. Все понимаю, однако, если бы не напечатал, это не попало бы в книгу. А напечатано с такими немыслимыми купюрами, с такими исправленьями, что, когда я начал читать, самого в жар бросило. Но виноват и я: меня просили понемножку исправлять «во имя подборки», я исправлял и тасовал, и — доигрался. НЕ Вам, потому что — стыдно. Лучше — посылаю всю книжку «Пьяный ангел». Это моя последняя. Первая часть вам известна, а «Хутор» [161] Завершающая в окончательной редакции книгу «Пьяный ангел» пьеса в стихах (см.: Виктор Соснора. Девять книг. М., 2001). — нет.