Андрей Шляхов - Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома

«Если снег заметет все, что было раньше, то с чем я останусь?» — загрустил Владимир. Он понимал, как жизнь несовершенна, и уже почти не расстраивался по этому поводу. Разумеется, под умные мысли захотелось выпить еще. «Завтра же, то есть сегодня — суббота!» — вспомнил Данилов и в два приема опустошил бутылку.

Водка сработала — Владимира вдруг потянуло спать, да так сильно, что он чуть было не заснул прямо за кухонным столом.

Если спектакль о любви, то как после него не поговорить о чувствах? Невозможно.

На это Данилов и рассчитывал. Правда, после вчерашнего его не тянуло выяснять отношения, но «благородный муж не пасует перед трудностями и не отказывается от своих намерений».

В антракте они с Еленой выпили мартини в театральном буфете.

— Как впечатление? — спросил Данилов.

— Непонятно, зачем такой роскошной женщине этот ханурик, — улыбнулась Елена. — Если хочется о ком-то заботиться, то лучше и естественнее родить ребенка. Ему хоть сопли утирать не противно — материнский инстинкт.

— А мне кажется, что этой своей… — Данилов замялся, подбирая подходящее слово, — …экспрессией она и отпугивает мужчин. Яркого в ней с избытком, а женственности нет. И тепла… Хотя странно — такая женщина по определению не может думать о том, чтобы связать свою жизнь с человеком, который, по ее выражению, немногим красивее ежа. Нет, такая до последнего дня будет ждать принца и только принца.

— Сначала ждешь принца, потом — просто героя, потом — просто мужчину…

— А потом рожаешь ребенка и утираешь ему сопли, — закончил Данилов.

Громкий звонок, возвестивший окончание антракта, прервал беседу, грозившую перейти в спор.

— Их шансы на общее счастье практически равны нулю, — сказала Елена по дороге в зал.

— Красивую сказку тоже приятно посмотреть, — ответил Владимир.

Когда актеры ушли за кулисы навстречу собственному счастью, Елена рассмеялась.

— Я смотрела этот спектакль еще в старой версии, — сказала она, не уточняя, с кем и когда, — с другими актерами. Такое впечатление, что сейчас на сцене — их дети, которым проблема одиночества досталась по наследству от родителей.

— Одиночество — страшная штука! — вздохнул Данилов.

Выйдя из театра, Елена сразу же достала мобильный и позвонила домой — Никита был дома, сказал, что поужинал и ложится спать.

— Не закрывай дверь на засов, — напомнила Елена в завершение разговора, — а то нам придется ночевать на лестнице. Тебя ведь не добудишься…

— Пройдемся, — предложил Данилов.

— Холодно, — поежилась жена.

— А мы зайдем куда-нибудь согреться и между делом вызовем такси.

— Данилов, ты слишком расточительный для ординатора! — Елена шутливо погрозила ему пальцем.

— Скопил деньжат, — гордо признал Владимир.

— Откуда?

— В морге много возможностей, — Данилов накинул на голову капюшон. — Коронки в ломбард, печенку с сердцем — в ближайшую пельменную, так и пробавляемся…

— Ну и шуточки у тебя, Вова!

— А ты не спрашивай, откуда деньги, — посоветовал Данилов. — Ты же не налоговый инспектор. Лучше помоги их тратить.

— Это запросто.

Хотелось тепла; они вошли в ближайший ресторанчик. Елена заказала коктейль из морепродуктов, а Данилов — свиную отбивную с картошкой. Флегматичная официантка пообещала, что все будет готово «ну очень быстро».

— Это же можно приготовить и дома, — заметила Елена.

— Твои морепродукты тоже, и гораздо быстрее, — парировал Данилов.

— Что будете пить?

— Мне белое вино, — не глядя в меню, попросила Елена. — Сухое.

— А мне сто пятьдесят грамм водки, — сказал Данилов, водя пальцем по перечню. — Вот этой, что по рублю грамм.

Официантка кивнула и ушла. В ожидании заказа Данилов позвонил в службу такси и попросил через час подать машину к ресторану.

Минут через десять официантка вернулась с заказом, принеся все разом — и еду и напитки, — на одном большом подносе. Поднос она несла легко, между столиками шла быстро, но тем не менее ничего не уронила и не расплескала. Профессионал!

Немного поболтали о спектакле, а затем — о собственных проблемах. Елена пожаловалась на то, что контингент сотрудников подстанции в последнее время изменился не в лучшую сторону.

— Ты ушел, Саркисян ушел, Федулаев ушел, Могила ушел, а пришли черт знает кто. Все какие-то бестолковые, наглые… И мне кажется, что они выбивают деньги из больных.

— Есть факты?

— Пока что только подозрения, — Елена покачала головой, — но веские. Устаю от этого ужасно. Тяжелее, чем в самом начале.

— Ты справишься, — обнадежил Данилов, радуясь, что им снова есть, о чем поговорить, и боясь разрушить эту хрупкую близость. — Все будет хорошо, вот увидишь. Бестолковых научишь, наглых осадишь, а рвачей уволишь.

— Твоими устами… — вздохнула Елена, поднимая бокал. — Давай выпьем за наши трудовые успехи, а потом ты расскажешь мне про свою ординатуру. Я же о ней, в сущности, ничего не знаю.

— Давай, — Данилов поднял свою рюмку. — Пусть каждый из нас пройдет по терниям до самых звезд!

— А ты, оказывается, умеешь говорить тосты, — похвалила Елена, поддевая вилкой креветку.

— Я много чего умею.

Некоторое время они молча ели.

— Слушай, а у тебя нет такого ощущения, как будто ты играешь в прятки с самим собой? — вдруг спросила Елена.

Неожиданный вопрос озадачил Данилова.

— Почему — в прятки? — спросил он. — Я играл в прятки только в детстве.

— Тебя не посещает ощущение бессмыслицы? Бессмысленные дни бессмысленно проходят… Неужели тебя не тянет обратно к людям? Почему ты решил, что всю оставшуюся жизнь должен возиться с трупами?

— Лена, не надо, — попросил Данилов.

— Но мы же просто разговариваем, разве не так? Мне казалось, что между нами нет запретных тем. Или они есть?

— Запретных тем нет, — медленно сказал Данилов. — Но есть ненужные…

— Ненужные кому? Тебе? Или мне?

— Это темы, которые не нужно затрагивать. Я, кажется, понятно объяснил тебе мотивы…

— Данилов! Ты раздул в нерешаемую проблему — осложнение от наркоза, которое никак не мог ни предвидеть, ни предотвратить! Ты возвел его в абсолют! — заметив, как сильно дрожат в ее руках нож и вилка, Елена положила приборы на край тарелки. — Ты выдумал невесть что и принял совершенно абсурдное, абсолютно не подходящее, в корне неверное решение!

Елена говорила громко, но зал был пуст, и ее не слышал никто, кроме официантки и бармена — а они профессионально делали вид, что заняты своим делом и ни на что не обращают внимания. Бармен протирал полотенцем стаканы, а официантка неторопливо сервировала один из столиков.