Барщевскнй Михаил - Автор тот же

— Это кому же ты с таким счастьем в голосе сообщаешь, что она ошиблась номером?

— Не „она“, а „он“! — попытался оправдаться Вадим.

— Не ври! — Лена чуть не плакала. — Противно! Можешь трахать кого угодно! Только не ври!

— Я не вру! — Вадим задумался. — В том, что это „он“, а не „она“, — клянусь! А остальное расскажу потом. Обещаю.

— Не верю, — почти успокоилась Лена. — Ты все можешь объяснить. Я помню, как ты Миле Мирской все объяснял!

— Котенок! Ну, пожалуйста, не начинай. — Вадим поразился памяти Лены. Дело Мирского проходило пять лет назад, а она до сих пор не забыла, как он „отмазывал“ неверного мужа перед его женой. — Это совсем другая история. Обещаю — все расскажу. Но потом. Пока это слишком опасно.

Лена молча повернулась и вышла из комнаты. Вся ее фигура излучала обиду. Как такое возможно, Вадим не понимал. Но видел: спина была обиженной.

— А ваш Кузьмичев умный? — ни с того ни с сего в середине обеда заинтересовалась Шатунова.

— Что? — переспросил Вадим, погруженный в свои мысли.

— Что-то сегодня и вы, и Зеленцова какие-то отсутствующие, — пошутил прокурор. — У вас с ней астральный контакт?

Вадим действительно был с утра расстроен. От самого дома и до здания суда за ним неотступно, открыто ехал ярко-красный „жигуленок“. Это был „хвост“. Наглый, демонстративный. Иначе зачем пускать машину такой яркой расцветки. Да еще с вмятиной на переднем бампере? Чтобы даже дураку сомнений не оставить… На то, что Зеленцова, „в отсутствии“, Вадим просто внимания не обратил. Хотя в отличие от прокурора причину знал.

— Да у меня, наверное, давление скачет, — постарался дать нейтральный ответ Осипов.

— Я спросила — Кузьмичев умный? — повторила Валентина Петровна.

— А вы сами разве не видите? — Вадим едва справлялся с раздражением, поселившимся в нем с утра. Что за сигналы ему посылают? А тут на вопросы дурацкие отвечай. — Да будь он глупый, разве сложилась бы ситуация, когда против него нет ни одного реального доказательства вины?

— О, наш товарищ адвокат проговорился! — Иванов пребывал в прекрасном расположении духа. — Значит, вы признаете, что на самом деле он преступник, но только умный, и потому доказательств его вины нет? — Иванов радостно загоготал. Так громко, что за соседними столиками повернули головы в его сторону.

Вадим смотрел на прокурора, соображая, что же такое он только что брякнул.

— А, нет! — быстро сообразил он. — Я не то имел в виду. Я хотел сказать, что Кузьмичев так хорошо, по-умному организовал работу универмага, что там криминала никакого не смогли найти. В условиях реалий торговли, вы знаете не хуже меня, это практически невозможно. Или крайне трудно.

— Это вам отец рассказал? — с явным намёком спросил прокурор. Женщины, не понимая, переглянулись. Вадим насторожился.

— А при чем здесь мой отец? — В его голосе прозвучал вызов.

— Ну, он же у вас всю жизнь в торговле проработал? — не унимался Иванов. Это был его день.

— Нет, не всю жизнь. Начинал он следователем областной прокуратуры. Вашей, областной, Московской. А потом тошно стало, когда заставляли сажать невиновных. Вам тоже небось иногда не по себе бывает? Или всегда спокойно спите? — Вадим перешел на открытое хамство. Достали! — Вот он и ушел. А торговлю выбрал потому, что там умных людей много! — Вадим тут же сообразил, что допустил бестактность, и добавил, обращаясь уже к женщинам: — У нас ведь в школах и больницах, где тоже умных много, юристы не нужны. Так что выбор небольшой.

— А я невиновных не сажаю. По вашей же теории, господин адвокат, простите уж мне это буржуазное обращение, я только обвиняю, а сажает суд. На самом-то деле, возвращаясь к нашему прошлому разговору, в отличие от западных правовых систем, советская предусматривает, что прокурор обязан в процессе выявлять как доказательства вины, так и невиновности. Так что у вашего Кузьмичева — два защитника. Один за деньги, другой — бесплатный. — Иванов на всякий случай уточнил: — Бесплатный — я!

— Дешево хорошо не бывает, — неожиданно вставила Минх, вряд ли сознавая, как больно ударила прокурора.

— Пошли работать! — призвала Шатунова, скорее почувствовав, чем поняв, что сегодняшний обед может закончиться скандалом.

— Пошли! — легко согласился Вадим.

До конца дня Вадим работал, как на автопилоте. Задавал вопросы, фиксировал у себя в блокноте ответы, но думал совсем о другом. Мало того, что за ним явный „хвост“, так, видно, прокуратура на него целое досье имеет, коли Иванов знает, кто его отец. А с другой стороны, на что он рассчитывал, принимая дело? И еще Ленка со своей неуемной ревностью!

По дороге домой красный „жигуленок“ просто издевался над Осиповым, то обгоняя его „семерку“, то пристраиваясь сзади. Но Вадим немного успокоился. Это просто война нервов. А если так, то, по крайней мере, ясно, чего они добиваются — вывести его из себя. Значит, он хорошо работает, кому-то мешает. Это уже приятно. Стоп! Ему же Миша обещал отсутствие проблем? Вот пускай теперь и покажет, треплются они или действительно на что-то способны.

Приехав домой, Вадим позвонил Автандилу, а Лена — Маше, жене Кузьмичева, пригласила ее прямо сейчас на чашечку кофе. Автандила Вадим попросил подъехать через пару часов. На естественный вопрос друга-врача: „Что болит?“ — Вадим выругался: „Душа, бл…дь!“

Маша примчалась незамедлительно. Но вместо кофе, на который она, собственно, и не рассчитывала, понимая, что вечером в будни Лена ее могла позвать только по делу, ей предложили поработать секретарем. „Чувствую себя как Кэт, выполняющая поручения Штирлица!“ — пошутила Маша. „Может, ты еще и беременна?“ — поддержала веселый тон Лена.

Автандил приехал даже раньше, чем просил Вадим. Не на шутку взволнованный. Он понимал, что тот не вызовет его поздно вечером по пустяку, — знает, что в шесть утра другу вставать на работу. Вадим рассказал про „хвост“ и объяснил, что должен сегодня попасть на одну встречу, но так, чтобы этого никто не засек Автандил обрадовался. Даже не тому, что со здоровьем у Вадима все в порядке, а собственной причастности к чему-то секретному, детективному. Это куда интереснее, чем больных оперировать! Но спроси он Вадима, тот наверняка рассудил бы иначе.

Еще через час Автандил остановил машину у дома Маши. Не против ее подъезда, а против соседнего. Посидели в машине. Вроде никого вокруг не было. Вадим вышел, пошел прямо к подъезду. И лишь у самых дверей свернул в сторону, пробравшись к нужному ему соседнему входу вдоль самой стены дома. Миша ждал его в квартире Кузьмичевых.

— Я все понял. Передам! — На сей раз Миша „пальцы не крутил“, не старался показаться важным и значимым.

Следующим вечером позвонил Саша.