Жан-Люк Утерс - Путешествие с Люком

Миг спустя эта парочка вошла в спальню и испуганно остановилась при виде другой пары, расположившейся в их постели. Начались взаимные представления. Оказалось, что это хозяева квартиры, друзья наших бельгийских друзей. Они вернулись из отпуска, полагая, что мы уже уехали. И тут я понял, что мы и в самом деле провели здесь на один день больше, чем хотели, из-за прискорбной истории с ключами, в которую я благоразумно не стал посвящать их с порога. «Пожалейте нас, не все плохие новости сразу!» — было написано на их огорченных лицах. После коротких переговоров, когда Жюли наконец-то проснулась (кажется, я не говорил, что спит она крепко, пушками не разбудишь!), хозяева, смирившись с ситуацией, попросили нас оставаться на месте, то есть в их спальне: не стоит затевать переход в другую комнату в такой поздний час, они переночуют в маленьком кабинете рядом. Но там спал Люк! Ужаснувшись, я вскочил на ноги. Младенцев будить нельзя, я уже разъяснял это элементарное правило. Люк поднял дикий рев. «Зачем меня вырвали из сна, из моего заповедного рая?» — вопил он на своем универсальном языке. В общем, это был настоящий бедлам среди чемоданов — наших, широко распахнутых, которые мы уже начали упаковывать, и хозяйских, которые они отперли в этой суматохе, чтобы найти пижамы и зубные щетки. Вопли Люка усугубляли этот хаос, точно оглушительное звуковое сопровождение к фильму-апокалипсису. Жюли взяла его на руки, пытаясь убаюкать. Я рассыпался в извинениях.

На следующее утро, закрыв наши чемоданы, я вручил хозяевам ключи, со стыдом признавшись, что это не их связка. На их лицах я прочел огорчение, которое объяснялось, как они сказали, невозможностью изготовить дубликаты этих ключей, а в Нью-Йорке необходимо иметь только такие модели. Возмещение убытков? Нет, оно им не нужно, ведь продублировать ключи все равно нельзя. Они просто оставят у себя ключи родителей, чтобы пользоваться двумя комплектами. «Это правильно, две связки лучше, чем одна, иначе есть риск, что одному из вас придется ждать другого, со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями», — сказал я, поблагодарив их за любезный прием.

Теперь мне оставалось только забрать «фольксваген». Старик отмыл его до немыслимого блеска. Ярко-желтые борта машины сверкали в сером утреннем мареве. Он помог мне установить номерные знаки и дал последние инструкции относительно газового баллона, соединенного с плиткой. Баллон находился под шасси, поэтому следовало избегать выбоин на дороге и переездов вброд. Я сел за руль, и мотор завелся буквально с пол-оборота. Что ж, начало хорошее. Я в последний раз помахал рукой бывшему владельцу машины и заметил, что старик плачет.

Машина произвела большое впечатление на наших новых друзей. Жюли радушно предложила им осмотреть ее внутреннее «убранство»: холодильник, газовую плитку, раковину, кран — все это блестело, как новенькое. И, кроме того, было весьма функционально. Когда Жюли разложила задние сиденья, превратив их в кушетку, она невольно вскрикнула: ее сумка — да-да, та самая сумка! — лежала там, завалившись между подушками. А в ней нашлись ключи — боже, какое счастье! Она вручила их владельцам торжественным жестом, свойственным разве что коронованным особам. Я тотчас представил себе королеву Англии, возвращающую греческому правительству фризы Парфенона, похищенные некогда ее послом лордом Элджином. Все мы облегченно вздохнули. Остатки возникшей между нами неловкости испарились в лазурном небе. Даже облака, и те растаяли в этот миг. Идеальная погода для тех, кто отправляется странствовать по дорогам. Жюли пригласила Ральфа и Джессику в Брюссель. Ведь путешествуют же они изредка по Европе? Она записала наш адрес и телефон на клочке бумаги и со словами «You are welcome!» [20] Добро пожаловать к нам в гости! (англ.) расцеловала их обоих. Люку, уже пришедшему в себя после ночного кошмара, тоже досталась его доля поцелуев.

Две руки, дружно машущие на прощанье, — таков был последний образ тех, кого мы отныне будем звать своими нью-йоркскими друзьями. Пока наша машина осторожно спускалась по крутой Кэролл-стрит, Жюли внимательно изучала карту города, из которого мы надеялись поскорее выбраться.

О временах года мы знаем главным образом то, что они всегда возвращаются. Весна уже близилась к лету, и солнце неуклонно всходило на голубом небосклоне все выше и выше. Ближе к осени оно постепенно начнет снижаться и только после зимнего равноденствия воспрянет и снова засияет в зените. Вот и наше путешествие мы замыслили таким образом, чтобы объехать по кругу всю страну и в один прекрасный день вернуться к отправной точке, то есть в аэропорт Кеннеди, и сесть в самолет до Брюсселя. Дата отъезда была открытой и зависела лишь от состояния нашего банковского счета. По моим подсчетам, мы могли бы, не пускаясь в безумные траты, продержаться около полугода. Помимо идеи кругового маршрута, никаких определенных планов мы не строили и сознательно стремились только к одному — попасть на юг, забыть об унылой бельгийской слякоти. Что касается солнца, то оно уже светило нам прямо в лицо, и его ультрафиолетовые лучи пронизывали наши черные очки.

Автострады в городских предместьях образуют самые невероятные сплетения. Мы мчались по мостам, виадукам, развязкам, которые делили поток машин на четыре основных направления. Дорожные указатели, которые должны были ориентировать автомобилистов в этой путанице, сообщали только номера шоссе, замалчивая их названия. Сначала мы долго ездили по кругу, сбитые с толку этим потоком цифр. Затем, положившись на случай, выбрали одну из дорог, вроде бы ведущую на юг. «Фольксваген», если судить по счетчику, старательно придерживался пятидесяти миль в час. Другие машины шли почти на такой скорости или чуть быстрее. В общем, даже с учетом обгонов грузовиками и пикапами, мы на нашем бело-желтом «старичке» выглядели вполне достойно.

Люк спал на заднем сиденье. Позже мы экспериментальным путем установили, что одно только урчание мотора нашего трейлера способно почти мгновенно действовать на его детский организм как снотворное, и не отказывали себе в удовольствии прибегнуть к этому средству всякий раз, как Люк трудно засыпал.

По прошествии двух или трех часов мы свернули с шоссе: Жюли обнаружила на карте название не то города, не то поселка, где было бы неплохо остановиться. Ей захотелось белого вина, и она уже мечтала о том, как будет смаковать его, сидя на террасе кафе. Увы, это место не имело ничего общего ни с городом, ни с деревней. Несколько заправок, кафе с фастфудом, супермаркеты, торгующие продуктами, электробытовой техникой, мебелью и всякой мелочью, несколько домиков с пристроенными гаражами в окружении подстриженных газончиков — вот и все, что мы увидели в этом населенном пункте, о котором столь любезно проинформировала нас дорожная карта. О белом вине на террасе оставалось только мечтать.