Артур Япин - Сон льва

И правда, вот на стене в моем офисе висит ее фото, той приснившейся мне девушки с чересчур большой головой, как у персонажа из мультика. Я снимаю ее портрет вместе с другими остатками преисполненного надежд прекрасного цветника.

Снято крупным планом, но на пиджаке, наброшенном на плечо, я различаю «леопардовые пятна».

Я изо всех сил пытаюсь вспомнить нашу встречу, но не могу: ни ночную, ни реальную. Я ставлю ее фото прямо перед собой, прислонив к ножке лампы, и начинаю работать. Все утро она наблюдает за мной, и вернувшись после кофе-брейка, я читаю, что написано на обороте. Ее имя — это что-то невозможное, горло болит, когда его произносишь. Рядом написан ее адрес в Париоли и имя ее агента.

— Только посмотреть, — восклицает изумленный Фульвани, — но здесь же не может быть ничего плохого?

Он опускает подбородок на грудь и смотрит пристально на голландцев. Выискивает в их лицах малейший признак согласия, как пес перед полной миской, покорно дрожа, но от нескрываемого возбуждения виляя хвостом. Гала с Максимом, сидящие напротив него, берутся под столом за руки. Каждый ждет реакции от другого, но проходят минуты, и никто не шелохнется. Их ладони принимают одну и ту же температуру, и подушечки пальцев перестают различать, где своя рука, а где чужая. Именно в тот момент, когда каждый из них ждет поддержки у другого, они настолько сливаются, что больше не ощущают друг друга.

— Если только, — говорит Фульвани обиженно и отворачивается, словно пытаясь скрыть свое разочарование, — если только вы, конечно, не считаете, что человек должен стыдиться своей естественной красоты.

Сцена не блещет оригинальностью и никого не удивит, кроме тех, кто в ней участвует. Речь идет об извечных историях в киноиндустрии, одна из которых обязательно обсуждается на любой вечеринке. Каждый надеется, что это правда, что такое иногда бывает, но не знает в своем окружении никого, кто бы был настолько порочным или наоборот наивным, чтобы попасть в такую переделку. Конечно, Гала с Максимом слышали о подобных практиках, но не верили, что в сфере, где вращаются огромные деньги, могут приниматься такие фривольные решения. Когда все позади, они выбегают на Виа Анджело Брунетти, сгибаясь от смеха. Хохоча, взбегают на Пинчо, пока у них не начинает колоть в боку, после чего заваливаются в «Казина Валадье». Кашляя и хихикая, они заказывают один за другим дорогущие коктейли и постепенно понимают, что за их неукротимой веселостью скрывается не стыд, а гордость. Словно их союз стал еще крепче благодаря совместно выдержанному сражению.

Когда я тем утром позвонил Фульвани и пригласил Галу на скрин-тест, [147] Скрин-тест — кинопроба (англ.). мне показалось, что за его привычным холопством я услышал недобрый оттенок. Было ли это раздражение оттого, что я проявляю интерес к одной из его любимиц? Или нетерпение — так ему хотелось сразу же закинуть лассо, которое я ему вручил, чтобы поймать добычу? Во всяком случае, я помню, как я мгновенно представил себе его этаким Панталоне, облизывающим губы, ухмыляющимся и пощипывающим эспаньолку. Таким я его и изображу, когда буду снимать эту сцену.

Когда я повесил трубку, то набросал сценку для комикса, где я в виде огромного линкора качаюсь на волнах: на палубе моего живота полно девушек в бикини. Бешено танцуя, они надеются привлечь мое внимание, пока я не начинаю трясти животом от удовольствия. От этого они падают за борт направо и налево. Кильватерная струя — серая от скопления акул, жирующих за счет тех, кому я отказал.

Одно время я не мог заснуть от мысли о всех тех, чьи надежды я разрушил. Я был молод и узнавал свой собственный энтузиазм в их больших глазах, глядящих с надеждой на меня. Что бы со мной стало, если бы никто в свое время не захотел дать мне первый шанс? И однажды ночью я увидел все отказы, что я получил в своей жизни, а утром встал с осознанием, что именно благодаря отрезанным дорогам, не данным мне возможностям, я стал тем, кто я есть. После этого я спал, как младенец. Ни одна роза не распустится во всей своей красе, прежде чем ее не подрежут много раз. Может быть, поэтому после того, как я представил себя бросающим букет голландских тюльпанов в ножницы Фульвани, не прошло и минуты, как я снова забыл о Гале, словно она не являлась мне — ни во сне, ни наяву.

— Ты пойдешь со мной? — спросила Гала Максима, когда ее вызвал Фульвани.

Она нервничала и, сидя перед зеркалом, для уверенности наносила золотую полоску над голубыми тенями, как она делает лишь тогда, когда идет на дискотеку.

— Мы столько пережили вместе, и теперь я брошу тебя одну?

Максим чувствовал, что Гала не хочет, чтобы он шел вместе с ней. Несколько дней назад она даже ему намекнула, что он — «ну ты же знаешь итальянских мужчин» — будет лишним. Горе, которое он почувствовал, за несколько ночей превратилось в упрямство.

— Я смотрю, этот парень тебя снова приглашает именно тогда, когда у его секретарши обеденный перерыв, — сказал Максим. — Гала, именно потому, что я знаю итальянских мужчин, я не подумаю пускать тебя еще раз одну.

Чтобы немного смягчить свой деспотизм, Максим пошел до самой Пьяцца Фламиния, чтобы купить в баре для Галы бутылку водки, но, когда вернулся, спросил, как всегда:

— Может, лучше обойтись без этого?

И Гала, как обычно, ответила, что от двух глотков она становится раскованней.

— Остроумнее.

— Остроумнее, чем ты есть, просто невозможно, — сказал он.

Она перестала начесывать локоны и взглянула ему в глаза.

— Спасибо за комплимент, — сказала она, — но когда я нервничаю, я тупею и скучнею; начинаю бояться, что в нужный момент не смогу сказать что-то подходящее, и от одной этой мысли смотрю на любого мужчину, как овца.

— Лично я вижу, как ты всегда блистаешь.

— Да, ты! — ответила она коротко, словно он завел разговор в тупик.

Гала схватила ножницы и в порыве нетерпения отрезала непокорный локон. Результат настолько выбил ее из колеи, что все, что сказал Максим, заглушил издевательский смех Снапораза, зазвучавший у нее в голове. Она так живо представила себе, как Снапораз с разочарованным лицом прерывает скрин-тест, что слезы выступили у нее на глазах. Одновременно с этим ее обидело, что Максим все еще, после многих лет старался утешить ее, и до сих пор так и не понял, что ей больше нужен нагоняй или язвительное замечание, которые подстегнут ее боевой дух, и тогда она вступит в борьбу на пике своих возможностей.

Нет, должно быть, у меня совсем нет вкуса, — обиженно пробормотал Максим, пытаясь пригладить ее торчащие волосы, — так как я от тебя без ума даже тогда, когда ты не пьяна в стельку.

Гала демонстративно взяла бутылку водки и залпом выпила половину.