Роальд Даль - Дорога в рай

Готов поклясться, что никто на свете обо всем этом не знает больше Клода, и с того самого времени, когда мы взяли другую собаку и решили провернуть дело, он счел своей обязанностью посвятить меня в его особенности. Теперь, во всяком случае в теории, думаю, я знал почти столько же, сколько он.

Началось все с того разговора на кухне, когда речь зашла о возможности пойти на хитрость. Помню, это было на другой день, после того как появилась другая собака. Мы сидели и смотрели в окно на клиентов заправочной станции. Клод объяснял мне, что нам предстоит сделать. Я пытался по возможности внимательно следить за ходом его рассуждений, пока у меня не возник вопрос, не задать который я не мог:

— Вот чего я не понимаю, — сказал я тогда, — зачем вообще нужна другая собака? Не будет ли безопаснее, если все время мы будем использовать Джеки, останавливая ее в первых шести забегах, чтобы она приходила последней? Потом, когда все махнут на нее рукой, мы сможем заставить ее бежать по-настоящему. Результат-то в конечном счете один и тот же, не правда ли, зато никакой опасности, что нас разоблачат.

Как я только что сказал, вопрос попал в точку. Клод быстро взглянул на меня и произнес:

— Ну уж нет! Хочу, чтобы ты запомнил — «остановками» я не занимаюсь. Да что это пришло тебе в голову, Гордон?

Казалось, мои слова задели его больно и всерьез.

— Не вижу в этом ничего плохого.

— Послушай-ка, Гордон. Останавливать на бегу хорошую собаку — значит губить ее. Хорошая собака знает, что она быстрая, и если видит, что ее все обогнали, и ей никого не догнать, у нее, поверь мне, сердце обрывается. Мало того. Ты не стал бы делать подобных предложений, если бы знал, на какие ухищрения идут некоторые во время бегов, чтобы остановить своих собак.

— На какие например? — спросил я тогда.

— Да на любые, лишь бы собака сбилась. Но попробуй ее останови! Она так и рвется в бой и спокойно смотреть, как бегут другие, не может, так и рвется с поводка, чтобы присоединиться к другим. Сколько раз я видел, как даже со сломанной ногой собака бежит к финишу.

Он помолчал, задумчиво глядя на меня своими большими светлыми глазами. По всему было видно, что он глубоко задумался.

— Если уж мы хотим все сделать как надо, — сказал он, — то, может, мне стоит рассказать тебе кое-что, чтобы ты знал, что нас ждет.

— Давай рассказывай, — ответил я. — Мне это интересно.

Какое-то время он молча смотрел в окно.

— Главное, что ты должен запомнить, — невесела произнес он, — что все те, кто водит на бега собак, очень хитры. Так хитры, что ты и представить себе не можешь.

Он снова умолк, приводя в порядок свои мысли.

— Да взять хоть, для примера, разные способы сдержать бег собаки. Самый распространенный — затяжка.

— Затяжка?

— Да. Самый ходовой способ. Нужно лишь затянуть ошейник покрепче, чтобы собака даже дышала с трудом. Умный человек знает, на какую дырочку ошейник затянуть, чтобы собака пробежала лишь определенное расстояние. Обычно затягивают на пару дырочек потуже, чтобы она отстала на пять-шесть корпусов. А завяжи еще туже, так она и последней придет. Немало знавал я собак, которые валились без сил или же умирали, когда им туго затягивали ошейник, да еще в жаркий день. Скверное это дело, душить таким образом собак. А вот другие перехватывают черной ниткой пару ногтей на лапе, и собака уже не побежит быстро, потому что начинает нервничать.

— Но звучит неплохо.

— А еще есть такие, которые прилепляют размягченную во рту жевательную резинку собаке под хвост, туда, где хвост соединяется с туловищем. И ничего тут смешного нет, — возмущенно прибавил он. — Во время бега хвост собаки поднимается и опускается, и резинка на хвосте приклеивается к шерстинкам в самой нежной части. Поверь мне, ни одной собаке это не понравится. Потом есть снотворные таблетки. Ими нынче многие пользуются. Снотворное назначают в зависимости от веса, как это делают врачи, и отмеряют такую дозу, которая нужна, чтобы собака отстала на пять, десять или пятнадцать корпусов. Вот лишь несколько обычных способов, — говорил он тогда, — но это ничто, абсолютно ничто в сравнении с некоторыми другими приемами, которые используются для того, чтобы сдержать собаку во время бега, особенно цыганами. Цыгане такие штуки проделывают, что и говорить об этом противно, к примеру, просто ставят для собаки капкан — такое даже со злейшими врагами не делают.

И поведав мне об этих ужасных вещах — и вправду ужасных, ведь речь шла о физической боли, которую причиняют собакам, — он перешел к рассказу о том, что некоторые делают, чтобы собака пришла первой.

— Чтобы собака бежала быстро, с ней делают не менее ужасные вещи, как и в тех случаях, когда хотят, чтобы она бежала медленно, — тихо заговорил он, и его лицо приняло таинственное, загадочное выражение. — Наверное, самый распространенный способ из всех — использование зимолюбки. [55] Род растений семейства грушанковых. Если увидишь собаку без шерсти на спине или же шерсть растет клочками — значит, тут не обошлось без зимолюбки. Перед самым бегом зимолюбку крепко втирают в кожу. Иногда используют мазь Слоуна, [56] Эрл Слоун (1848–1913) — американский врач, изобрел мазь, с помощью которой лечили хромоту у лошадей. но чаще всего это зимолюбка. Жжет страшно. Жжет так, что единственное, чего хочется собаке, это бежать, бежать и бежать так быстро, как только можно убежать от боли… Есть еще специальные лекарства, которые вводят иглой. Это, заметь, современный способ, и большинство темных личностей, увлекающихся собачьими бегами, даже и не подозревают о его существовании. А вот парни, приезжающие из Лондона в больших автомобилях с дрессированными собаками, которых за взятку взяли у тренера на денек, — те используют иглу.

Помню, как он сидел тогда за кухонным столом с сигаретой во рту, прикрывая глаза, когда выпускал дым, смотрел на меня почти закрытыми глазами, вокруг которых собрались морщины, и говорил:

— Запомни-ка вот что, Гордон. Тот, кто хочет, чтобы собака была первой, пойдет на что угодно. С другой стороны, ни одна собака не побежит быстрее, чем может, что бы ты с ней ни делал. Поэтому если нам удастся записать Джеки среди самых слабых, то дело наше выигрышное. Никакая собака из слабых за ней не угонится, хоть зимолюбку возьми, хоть иглу. Да хоть имбирь.

— Имбирь?

— Ну да. Имбирь тоже часто используют. Берут кусок сырого имбиря размером с грецкий орех и минут за пять до старта засовывают в собаку.

— В пасть? Чтобы она его съела?

— Нет, — ответил он. — Не в пасть.

Наши разговоры продолжались. В ходе восьми долгих поездок к месту бегов, которые мы потом проделали с другой собакой, мне довелось услышать еще многое об этом чудесном виде спорта — особенно о способах попридержать собаку или ускорить ее бег (даже о названиях лекарств и в каких количествах их используют). Я услышал о «крысином способе» (для не гончих собак, чтобы заставить их бежать за липовым зайцем), когда крысу кладут в банку и привязывают ее к шее собаки. В крышке банки делается дырочка, достаточно большая для того, чтобы крыса высунула голову и укусила собаку. Но собаке крысу не достать, поэтому она начинает сходить с ума от того, что ее кусают в шею, и чем больше она трясет банкой, тем больше крыса ее кусает. Наконец кто-то отпускает крысу, и собака, которая до того времени была милым домашним животным, которое лишь хвостом помахивало и даже мышь не обидело бы, в ярости хватает ее и разрывает на куски. Проделай это несколько раз, сказал тогда Клод («но сам я этим не занимаюсь»), и собака становится настоящей убийцей, которая побежит за кем угодно, даже за липовым зайцем.