Брэдли Дентон - Лунатики

Да и сам он этого не хотел.

Он поливал мочой ствол дерева. В ушах еще слегка шумело, но Арти это не беспокоило. По крайней мере, это приглушало ночные звуки, которые здесь всегда его пугали. На самом деле, может, ему стоит ночью спать на улице. Если он сможет войти в дом и взять несколько одеял, прежде чем его кто-то заметит, он так и поступит.

Когда он застегивался, что-то коснулось его щеки. Он подскочил и огляделся, но ничего не увидел. Тут что-то пощекотало ему затылок. Он поднял руку, прихлопнул по затылку и обнаружил у себя между пальцев перо. Пока он пялился на него, перед глазами запорхали другие перья.

Он взглянул наверх. Лили сидела, поджав ноги, в лучах лунного света на высоте дюжины футов. Ее крылья выглядели кошмарно. Из них клочьями выпадали перья. Она смотрела на него и дрожала, но Арти не чувствовал особой симпатии.

– Хэллоуин только завтра, – сказал Арти второй раз за день. – И костюм у тебя отвратный.

Лили моргнула, и что-то упало на щеку Арти снова. Он провел по щеке, и пальцы его повлажнели. Лили плакала. Теперь Арти стало не по себе. Он терпеть не мог, когда кто-то плачет.

– Помочь тебе спуститься? – спросил он.

– Нет. – Голос Лили все еще звучал как музыка, что появляется ниоткуда и разливается повсюду, но в нем появилась дрожь, которой Арти прежде не слышал. – Я жду Джека. Ты его видел?

Арти покачал головой:

– Я еще не был внутри. Но если хочешь, я скажу ему, что ты здесь.

– Спасибо.

Арти шагнул в сторону, затем опять посмотрел на Лили.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Я больна, Арти.

Арти не удивился.

– Да, – сказал он, – тут кругом одни больные.

По пути к дому он увидел Джека – тот шел навстречу. Джек на ходу снимал одежду и бросал ее.

– Арти! – радостно сказал Джек, улыбаясь. – Эй, ты видел Лили?

– Сорок-пятьдесят футов в ту сторону. – Арти показал туда, откуда пришел. – Забралась на дерево, как напуганная кошка.

Он положил руку на голое плечо Джека:

– Ты нужен ей, друг.

Улыбка исчезла с лица Джека.

– Спасибо, Арти, – сказал он и бегом ринулся в ту сторону, куда ему показали.

Арти пошел дальше к дому. Внутри Кэролин с Кэти играли в слова, и ни одна даже не поглядела в его сторону. И остальные не обратили на него внимания. Хэлли была со своим новым бойфрендом, а Стивен с мрачным видом читал книгу.

Но Клео и Тони готовили на кухне печеные яблоки и жареную кукурузу и хотели, чтобы Арти им помог. Он был счастлив этим заняться.

Позже, в гостиной при свете камина, он рассказывал детям истории о Маньяке с крюками вместо рук и о Задушенном Добермане, так, что они чуть не обделались со страху. По крайней мере Тони; Клео выпендривалась.

Но Арти все равно нравилось рассказывать истории, так что день не прошел зря. Хотя он не был уверен, что когда-нибудь снова появится в доме Хэлли. Теперь, раздумывая об этом, он понимал, что ему никогда не бывало здесь так уж весело.

Этот-Как-Его был похож на зубной эликсир, подумала Хэлли, выходя из Остинской публичной библиотеки. Он смывал вкус всего и всех. После мутной и невнятной трехмесячной полусвязи с полуколлегой Карлом Шугарманом Этот-Как-Его – он адвокат, ко всему прочему, – появился в прошлую пятницу, и чувства Хэлли сделались резкими и прозрачными, как осколок стекла.

Сейчас она пошла в библиотеку, чтобы возвратить семь просроченных книг (четыре были взяты для Клео, две – для Тони и одна – для нее самой), но, разглядывая книжные полки в поисках нового чтива, она могла думать лишь о прошедшем уикенде и о человеке, с которым она этот уикенд провела. Поэтому она вышла из библиотеки с пустыми руками и обнаружила, что солнце уже село, пока она была внутри. Небо затянули облака, и похолодало. Хэлли вдохнула полной грудью; приближался дождь. Почти полвосьмого, так что у нее больше часа до того, как ее бывшая свекровь привезет Клео и Тони домой. Дети со Дня благодарения оставались в Раунд-Роке, и бабушка обещала отвезти их сегодня в школу и забрать. Потом она собиралась повести их в детский музей и на обед с пиццей в детском кафе и лишь потом привезти домой.

Хэлли, конечно, была рада опять увидеть своих детишек, но все-таки жалела, что ее длинный уикенд, лишенный деловых и материнских забот, подходил к концу. Правда, продлить его не было никакой возможности. Она уже подарила себе половину сегодняшнего дня, впервые бог знает за сколько времени дав себе волю в понедельник утром спать допоздна. Этот-Как-Его разбудил ее на минутку в восемь утра, сказал, что ему пора ехать; она поцеловала его и затем свалилась обратно в постель, проспав до одиннадцати. Потом равнодушно попробовала отладить своему клиенту программное обеспечение бухгалтерского учета, но вскоре отказалась от попыток. Вместо этого ей захотелось смотреть мыльные оперы и ток-шоу, пока ближе к вечеру она не вспомнила о библиотечных книгах. Лишь тогда она приняла душ и оделась.

Остановившись к северу от библиотеки, на тротуаре перед Остинским историческим центром, Хэлли посмотрела через Гваделупа-стрит на одну из городских Лунных Башен. Эта стояла на юго-восточном углу Гваделупа-стрит и Девятой улицы и была абсолютно такой же, как и та, на которую она и Этот-Как-Его пытались забраться субботним вечером по соседству с университетским городком. После нескольких попыток они сдались и, хохоча, упали на землю. Каждая башня в сто шестьдесят пять футов высотой, и первые пятнадцать футов надо преодолевать по гладким стальным шестам. При последней попытке Этот-Как-Его хотел одолеть шест наскоком, и Хэлли помогала, подталкивая его головой в задницу. Это не помогло. Во всяком случае, в отношении башни.

Тот субботний вечер, и предыдущий вечер, и последующий вечер – все они не особо удались… прежде всего потому, что уикенд вообще начался гадко. Хэлли с детьми пошла в четверг на обед в День благодарения к бывшей свекрови, и, к ее ужасу, ее бывший муж Билл внезапно появился из тени, в которой прятался последние три года. Он возник весь в белом, рассчитывая на обед и внимание, будто заслуживал того и другого. Даже его родная мать, похоже, не особенно обрадовалась его приходу, но все же усадила за стол. Так что последующие четыре часа Хэлли чувствовала себя как проклятая душа в аду.

Однако Клео и Тони получили удовольствие, обращаясь с Биллом с той же любезностью, какую они выказывали по отношению к любому, кто прикасается к их матери. Короче говоря, они фыркали ему прямо в лицо и пролили соус ему на колени. Сердце Хэлли наполнилось гордостью, и она удовлетворила их горячую просьбу провести уикенд с бабушкой.