Джереми Кларксон - Рожденный разрушать

Пару недель назад мой коллега Адриан Джилл [14] Адриан Джилл — известный британский ресторанный критик. извинился перед нацией за свои слова о том, что государство Оман находится на краю пустыни Сахара. И тут же обругал тех, кто имел наглость указать ему на ошибку. Когда этот человек получает сообщения об очередных своих промахах, он, несомненно, смеется до колик.

А я не смеюсь. Когда приходит письмо с указанием на допущенную мною фактическую ошибку, моя первая реакция — ярость. Ярость сменяется праведным негодованием. А потом я немного успокаиваюсь, и мне становится стыдно. Так стыдно, что, если бы у меня был хвост, я бы его поджал. И уполз под стол.

Каждую неделю я прихожу сюда, гордо распушив перья. А потом — бац! — кто-то указывает, что я не проверил сообщаемые факты. Это как обнаружить, что важно разгуливаешь с красноречивым мокрым пятном на брюках.

Вот недавно я написал, что у Mercedes SL пневмоподвеска. А читатель по имени Хушаль-хан написал, что это не так. Он абсолютно прав. Но если бы я назвал это «электрогидравлической подвеской», было бы скучно. А я скорее готов погрешить против истины, чем стать занудой.

Потому что, по большому счету, когда я делаю ошибку, мир не перестает вертеться. Особенно, когда я делаю ее нарочно.

Странное это дело, ошибки. Потому что, если ошибется телеведущий, он тут же получит чек на £200 от передачи It’ll Be Alright on the Night. А если ошибется хирург во время операции, вряд ли Денис Норден [15] Денис Норден — британский писатель и ведущий развлекательных телепрограмм, в том числе передачи It’ll Be Alright on the Night, посвященной теле — и киноляпам. ворвется в операционную и предложит посмотреть «потрясающий фрагмент» еще раз в замедленной съемке. «Смотрите, смотрите, пациент начинает дергаться!..»

Однажды я пригласил рабочего поплавать в моем бассейне. И ничего. А когда то же самое сделал Майкл Бэрримор, [16] Майкл Бэрримор — британский комик и телеведущий, пользовавшийся популярностью в 1990-е, чья карьера сломалась после того, как в его бассейне был найден мертвым некто Стюарт Лаббок. ему пришлось уйти с работы и переехать в Новую Зеландию.

Я, собственно, вот что хочу сказать. Теперь Майкл Бэрримор вряд ли пригласит кого-нибудь поплескаться. Вот и я, после того как две недели назад образованный читатель ткнул меня носом в мою собственную неграмотность, больше не назову электрогидравлическую или гидропневматическую подвеску «пневматической».

В конце концов, мы разумные люди, а разумные люди учатся на своих ошибках. Даже животные и те учатся на своих ошибках. Запустите крысу в лабиринт, в одном конце которого ее ждет вкусная еда, а в другом — неприятный удар током, и она со временем сообразит, что к чему. Жаль, что этого не скажешь о фирме Peugeot.

Когда я только начинал писать об автомобилях, крошка 205 GTi был на высоте. Всем уже надоел Volkswagen Golf, и люди стали один за другим пересаживаться на маленькую французскую ракету. В мгновение ока Peugeot из производителя неубиваемых такси для стран северной Африки превратилась в солидную марку, обязательный атрибут процветающего британца, такого как парикмахер принцессы Дианы или бесполезный делец из Сити.

Окрыленные успехом, ребята выпустили отличную полноприводную версию 406. Названная в честь знаменитого пулемета (это художественное преувеличение, прошу не понимать меня буквально!), машина убила всех наповал. А затем вышел маленький 106 GTi, которому я обязан одной из самых приятных поездок в моей жизни. На полной скорости из Каркассона через Пиренеи. Прекрасные пейзажи. Прекрасная машина.

А потом они сделали ошибку. Они решили прекратить выпускать смелые, яркие машины. В результате чего появился 607 — без сомнения, самое скучное и бессмысленное механическое устройство в истории автотранспорта. Нельзя даже сказать, что они вернулись к своим корням — производству простых и крепких машин, без которых не выжить в суровых условиях северной Африки. Впечатление было такое, что они просто решили плюнуть на все. Как если бы The Who записали целый диск мычания.

Разумно было бы предположить, что после такого провала они одумаются и в следующий раз предложат что-нибудь интересное. Но ничего подобного. Современная линейка Peugeot выглядит примерно как содержимое ящика для носков в гардеробе Джона Мэйджора. [17] Джон Мэйджор — британский политик, премьер-министр и лидер консервативной партии с 1990 по 1997 г. Несмотря на ряд достижений в политике и экономике, был вынужден подать в отставку после серии громких скандалов по поводу различных обстоятельств его личной жизни. Бесконечное серое однообразие, не вызывающее даже желания что-нибудь украсть.

107 — это Тойота, 1007 — недоразумение, 307 банален до тошноты, 407 вы можете купить просто потому, что забыли, что он у вас уже был, а 807 стал бы самым отвратительным автомобилем в мире, если бы им уже не стал вышеупомянутый 607. Я не даю себе труда писать об этих машинах, потому что, при всем желании, не могу представить, кого они могут заинтересовать. Чего бы вы ни требовали от автомобиля — надежности, практичности, эмоционального драйва, скорости, дизайна, качества, экономичности или просто чтобы у него было четыре колеса, вам лучше поискать это в другом месте.

Но вот вышел 407 Coupe, и я подумал: «Ага, наконец-то у Peugeot появилась машина, которая кому-то может понадобиться!» Потому что у нас есть дорогие купе от Mercedes и BMW, и больше ничего. Honda перестала выпускать свой Prelude. Toyota скоро откажется от Celica. Opel давно не обновлял Calibra, a Ford продал свой Cougar Уильяму Хейгу [18] Уильям Хейг — британский политик, лидер консервативной партии с 1997 по 2001 г., в настоящее время министр иностранных дел Великобритании. и на радостях тоже перестал его выпускать.

Что же у нас осталось? Mazda RX-8 — машина неплохая, особенно если вы готовы потратить на масло столько же, сколько на топливо. И все. Вот я и подумал, что Peugeot наконец просыпается. Заметили нишу и сейчас же ее займут. 407 Coupé будет прекрасен.

Я ошибся. Первой проблемой стала цена. GT HDi V6, на котором я ездил, стоит совершенно немыслимых денег — £30900. При этом фирма имеет нахальство просить еще £350 за краску металлик. То есть этот Peugeot стоит примерно столько же, сколько BMW 330 или Porsche Boxster. И на целых £8000 больше, чем Mazda RX-8. Неужели эта машина настолько хороша?

Увы, нет. Расстояние от переда машины до передних колес — не меньше 18 футов (я опять преувеличиваю!). Это делает ее похожей на муравьеда, у которого из задницы торчит автомобиль. Картина, что и говорить, впечатляющая, но я не уверен, что у нее есть коммерческий потенциал.

Внутри все еще хуже. Там нет ничего, что позволило бы вам почувствовать себя особенным. Нет-нет, там просторно и много всяких сложных примочек, но нет ничего, что заставило бы сказать «ух ты!». Это ощущение не уходит, даже когда заводишь мотор и нажимаешь на газ.