Дэйв Эггерс - Душераздирающее творение ошеломляющего гения

Мы ничего не можем поделать с экскрементами на полу. В офисе журнала «Мощчь» возникла проблема: на полу экскременты. Фекальные массы в туалете перевалили через унитаз и вылились на кафель, потом подтекли под дверь, и теперь в нашем главном рабочем помещении образовался коричневый полуостров: мы, конечно, обратились бы с жалобой, и необходимые меры были бы приняты, если бы мы все еще платили арендную плату. Но мы не можем никому позвонить с требованием что-то предпринять, потому что владелец признал здание непригодным четыре месяца назад, когда его сочли нужным сделать сейсмоустойчивым, и никто, особенно он сам — или она, — не знает, что мы здесь остались. Все остальные арендаторы уже съехали, но поскольку нас формально не поставили в известность и не выслали никакого официального уведомления, а Рэнди Стикрода нет в городе — мы уже довольно давно не видели Рэнди Стикрода, — мы остались скваттерами.

Мы по-прежнему не платим своим сотрудникам и совместителям — и еще меньше самим себе. И хотя наш журнал по-прежнему можно использовать для ответа на вечные вопросы: Можешь ли ты выпить собственную мочу? Сколько бабочек можно есть без ущерба для здоровья? — случайные дивиденды не оправдывают вложенных усилий, и ситуация в целом складывается несколько депрессивная. Мы повержены. Мы ослаблены. У Марни вот уже два года постоянно течет из носа. Муди, у которого, похоже, непрекращающийся мононуклеоз, держит у себя на столе устрашающих размеров банку с витамином С. Мы еще живы лишь благодаря постоянному притоку волонтеров и стажеров — одновременно их бывает с полдюжины. Познакомившись, мы берем к себе волонтером некоего Лэнса Крапо (долгое «а») — кажется, он наследник крупного фермерского семейства картофелеводов из Айдахо. Он заправляет рубашку и хочет взять в свои руки коммерческие стороны нашего издания, от рекламы до бизнес-плана, о котором никто никогда не задумывался, и поэтому не проходит и месяца, как он становится у нас вице-президентом и ведущим издателем. А вскоре у нас появляется некто по имени Зев Бороу, недавний выпускник Сиракузского университета, который переехал в Сан-Франциско из Нью-Йорка, чтобы бесплатно на нас работать.

У Зева, как и у большинства наших помощников, слишком много энергии, которую мы не знаем, куда девать. Мы отправляем его с поручениями, мы заставляем его архивировать все что ни есть. Мы сбились с ног в поисках того, что нужно архивировать, по тут Полу приходит в голову, что Зеву надо дать огромный ящик с рекламными фотографиями одной звукозаписывающей компании: их там сотни, и ни одна нам не понадобится, тем паче — в алфавитном порядке.

Это занимает у него около недели, но все-таки он справляется, развлекая нас и на какое-то время заставляя забыть о том обстоятельстве, что мы в некотором роде начинаем друг друга ненавидеть: наши фрустрации выплескиваются в манере разговаривать друг с другом: «Нет, дорогуша, а вот это надо сделать немедленно», — наше раздражение на самих себя обращается против других.

Зев, человек незлобивый и все еще полный оптимизма, очень кстати придумывает новую тему номера: Будущее.

Номер открывается материалом:

БУДУЩЕЕ: БУДЕТ ЛИ ОНО?

Всегда интересно подумать о том, каким будет Будущее. Кто что будет делать? Какие произойдут события? Это вопросы серьезные, разрешить их не так-то просто. Но попробуем кое-что поскромнее — например, какой в Будущем будет еда? Что мы будем есть? Останется ли у еды прежний вкус, или он станет каким-то другим? Приятно ли ее будет жевать? А одежда? Будем ли мы носить облегающее или свободное?

Мы задаем нескольким экспертам вопрос, каким они видят 1995-й и последующие годы?

КАКОЙ БУДЕТ ЧИСТКА ОКОН?

Ричард Фабри, издатель «Американского чистильщика окон»:

Все больше и больше людей будет пользоваться профессиональными инструментами для чистки окон… в конце концов, они красивые. Многие изготовлены из меди и скульптурно вылеплены в трех измерениях — едва ли не достойны того, чтобы их выставлять в музее.

КАКИМИ БУДУТ НАПИТКИ?

Сьюзан Шервуд, редактор «Аналитика аризонских напитков»:

В общем и целом люди в 1995 году будут меньше пить, но выбирать более качественные напитки.

Зев пишет письмо Уильяму Т. Воллманну [135] Уильям Таннер Воллманн (р. 1959) — американский журналист, эссеист и прозаик. , умоляя его дать какой-нибудь прогноз на год. Приходит ответ от Воллманна, написанный фломастером на обратной стороне нашего письма: он готов сотрудничать, но хотел бы гонорар. Поскольку мы никогда никому ни за что не платили, а сейчас у нас денег меньше, чем когда-либо, мы спрашиваем его, согласится ли он на какую-то иную форму компенсации. Он говорит: идет. Вот чего он хочет: а) Одну упаковку патронов «Золотая сабля» 45 калибра и б) Два часа в теплой, хорошо освещенной комнате с двумя обнаженными женщинами, чтобы нарисовать их акварелью.

Зев мчится в оружейный магазин на 2-й улице, а одна из наших доброволиц, официантка по имени Мишель, говорит, что она согласна позировать и приведет с собой подругу. Воллманн приезжает из Сакраменто с приятелем, который сидит с Муди у него на кухне, пока Воллманн рисует Мишель и ее подругу в гостиной.

Мы ждем окончания сеанса, чтобы отдать ему патроны. Подборка этого номера — «Двадцатка тех, кому за двадцать», издевка и над самими собой, и над недавним разворотом в «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин» «Тридцатка тех, кому под тридцать»: в этой тридцатке среди них не было ни единого человека, которого мы бы знали и о котором могли бы услышать в будущем. Но самое главное — там не было нас; это-то нас и разозлило.

Преамбула:

Внимание: журнал «Мощчь» представляет двадцатку клевых, энергичных и предприимчивых людей, которые даже не смогут правильно написать слово «филон». Двадцатка самых ярких, хиповых, хардроковых двадцатисчемтолетних из всех, кто когда-либо натягивал джинсы и «мартенсы». Двадцатка тех, кто заслужил свою родословную. Эта двадцатка знает, что быть молодым, валять дурака и пить пепси — не просто девиз. Эта двадцатка хотела бы напоить колой весь мир и уже встала в очередь к прилавку. Ваши двадцать, мои двадцать, наши двадцать… Двадцатка «Мощчи».

В нашей подборке — знаменитые, привлекательные, стильно одетые люди, по большей части — отпрыски тех, кто уже стал знаменитым, привлекательным и стильно одетым.

Бреит, сосед Муди, одет под лейтенанта Сэндерса, гламурного сына полковника [136] Харленд («Полковник») Сэндерс (1890–1980) — американский бизнесмен, основатель и владелец ресторанной сети «Kentucky Fried Chicken». . Наша новая сотрудница, Нэнси, позирует в виде Джульетты Торк, восходящей рок-звезды, дочери Питера из группы «Манкиз» [137] «The Monkees» (1965–1970) — американская поп-рок-группа. Питер Торк (Петер Халстен Торкельсон, р. 1942) — американский актер и музыкант-мультиинструменталист. Дочери по имени Джульетта не имеет. . Разумеется, есть представитель клана Кеннеди (мы назвали его Тэдом; в прошлом у него были проблемы с законом), безымянная фотомодель, чернокожий кинорежиссер («Я хочу снимать фильмы-сказки для черных ребятишек»), устроитель хасидских рейвов Шломо Майер по кличке «Корица» и рэппер из Верхнего Ист-Сайда (выпустивший сингл «Сучка вторым рядом»). Без какой-либо видимой причины мы швыряем еще один камень в несчастную Уэнди Копп: