Марк Далет - Орбинавты

По расчетам Мануэля, форт должен был находиться на западе. Но как далеко он был отсюда, Мануэль не имел никакого представления. Да и идти напрямик на запад было невозможно из-за болотистой местности. Необходимо было вернуться в лес и уже там как-то пробираться в нужном направлении.

Мануэль сел под навесом, образованным небольшим холмом и растущими повсюду деревьями, на самой кромке леса. Несмотря на обуревавшую его жажду деятельности, тело все сильнее требовало отдыха.

Взгляд упал на камушек, который Мануэль по рассеянности подобрал, усаживаясь на землю. Улыбнувшись сходству камушка с маленькой лягушкой, Мануэль запустил его, что было сил в сторону поблескивающей впереди воды, и голыш, булькнув, утонул в мангровой топи. Можно было вообразить, что он квакнул.

Настроение у Мануэля было приподнятым. Он понимал, что заблудился. Он понимал так же, что семеро колонистов убиты и что Каонабо непременно нападет и на оставшихся в форте. Понимал, что в обычной ситуации ему следовало как можно быстрее добраться до своих.

Но ситуация не была обычной.

Мануэль был волшебником, и поэтому ему не надо было искать форт. Ему не надо было сообщать Аране о гибели стольких людей.

Вместо этого у него была возможность изменить случившееся!

И тогда все останутся в живых!

Не только Эсковедо и остальные шестеро, убитые сегодня по приказу Каонабо.

Но и астурийцы!

И андалусцы!

И те, кого сразила лихорадка! Бедному Гонсало совсем не обязательно было умирать в расцвете лет!

Вот, наконец, наступил миг, когда можно было превратить «если бы» в «так и было».

Если бы «Санта-Мария» не напоролась в ту злосчастную ночь на рифы из-за ошибки рулевого, все эти люди могли сейчас быть в живых. Более того, все они, включая Мануэля, могли находиться сейчас в Кастилии. Матушка не беспокоилась бы о нем. Он уже нашел бы свою возлюбленную Лолу. Диего де Торпа и Педро из Талаверы не совершали бы гибельных глупостей из-за потребности в женской ласке.

Если бы «Санта-Мария» не разбилась, все было бы намного лучше!

Мануэль вспомнил только что отправленный на дно камушек. Решил провести небольшой опыт, просто ради удовольствия лишний раз почувствовать себя всесильным чудотворцем.

Он зажмурился, окунулся на мгновение в ткань бытия, быстро настроил ум на другой сценарий и снова открыл глаза.

Камень, несколько секунд назад лежавший на дне, был теперь у него в руке!

И он действительно очень напоминал маленькую лягушку. «Лягушонок», — подумал Мануэль и тихо засмеялся. Ему захотелось сохранить этого маленького свидетеля своих первых побед над неповоротливой явью, и он положил «лягушонка» в мешочек на поясе.

Итак, решение принято! Никто из колонистов не должен был остаться в форте Ла Навидад и погибнуть. Да и самого форта не должно было существовать, ибо в той яви, которую Мануэль переживал в данный момент, собираясь превратить ее в бледную несбывшуюся возможность, Ла Навидад строился из обломков флагманского корабля. Если нет крушения «Санта-Марии», то нет и форта Ла Навидад!

Устроившись поудобнее, Мануэль закрыл глаза. Для начала он просто погрузился в воспоминания о ночи, когда корабль сел на рифы. Незадолго до этого эскадра во время бури на полтора месяца потеряла «Пинту».

Как же изменить случившееся?

Мануэль задумался.

Можно было, например, выйти ночью к рулевому и уговорить его держаться от берега на том же расстоянии, на котором находилась вторая каравелла «Нинья». Ведь она уцелела.

Или, еще лучше, убедить адмирала не плавать ночью. Впрочем, нет: старый опытный мореход, Колон не стал бы прислушиваться к мнению человека, для которого это было первое в жизни плавание. С юнгой, стоявшим за рулем, договориться будет проще. Если же он начнет спорить… Действительно, что делать, если юнга проявит характер?

Мануэль оборвал себя — зачем гадать обо всем этом? Ведь, войдя в нужное состояние, он мог просто увидеть разные варианты развития событий и выбрать из них наилучший.

Войти в нужное состояние оказалось совсем не трудно, хотя никакие слова не объяснили бы это человеку, не ведающему подобного опыта.

Мануэль начал исследовать разветвление сценариев с того момента, когда наступила та памятная ночь. Сюжетов было огромное множество, и рассудок приходил в замешательство, не зная, как зацепиться за один из них, не спутав его с другими. В некоторых витках хозяину «Санта-Марии» Хуану де ла Косе, который очень дорожил своим имуществом, удалось убедить адмирала отказаться от идеи плавать по ночам. В других — штурман корабля Пералонсо Ниньо лично стоял всю ту ночь за рулем, вместо того чтобы поручать это задание юнге. В третьих — юнга справился с управлением. И каждый из этих вариантов порождал бесчисленное множество новых.

Наконец Мануэль выбрал из запутанного клубка одну конкретную нить событий. Она начиналась с того, что адмирал просто запретил плавание по ночам вблизи островов из-за опасности наткнуться на подводные рифы. Оказывается, существовал и такой вариант. Теперь надо было попытаться полностью отделить этот сценарий от остальных, связав его начало с нынешним мгновением.

Если все получится, Мануэль, открыв глаза, сможет обнаружить себя в Каса де Фуэнтес.

Сознание теперь словно держало за два конца пустой промежуток времени длиной в девять долгих месяцев.

И тут пустота стала стремительно заполняться водоворотом мириад мелких деталей, вскоре превратившись в огромный вал.

Мануэль вспомнил тот день, когда он, совсем еще непривычный к морским бурям, впервые узнал, что это такое. Волна, поднявшая тогда корабль на своем гребне, не уступала по высоте главному собору в Саламанке. Чувство, которое идальго испытал в тот миг, яростно вцепившись в поручни и глядя вниз с непостижимой высоты, нельзя было сравнить ни с каким другим переживанием!

Поток событий и подробностей, обрушившихся сейчас на его рассудок, был подобен гигантскому морскому валу. Нет, он был намного больше — он охватывал весь мир, смыв нити, за которые можно было ухватиться. Мануэль только сейчас понял, насколько верным было наблюдение, сделанное недавно в дождевом лесу: чем больше возможностей, тем меньше возможности управлять ими.

Об этом ему следовало подумать до того, как он опрометчиво нырнул на многомесячную глубину!

Теперь Мануэлю хотелось лишь одного: прервать эту попытку, вернуться к действительности мангрового болота, чтобы отдохнуть и начать все сначала.

Нет, об отдыхе и новых попытках думать рано. Необходимо просто сохранить рассудок!

Просто уцелеть!

Просто выжить!

Как ни пытался Мануэль перевести внимание на ощущения своего сползающего на землю тела или хотя бы просто открыть глаза, чтобы вновь оказаться в этой реальности, ему это все никак не удавалось. Титаническая воронка событий полностью овладела сознанием и кидала его, как щепку, пока наконец не подступила тьма беспамятства, в которую Мануэль ринулся с отчаянной надеждой обрести спасение хотя бы в забытьи.