Алексей Притуляк - Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа

- Я слушаю, не кричите так, — отозвалась она.

- Мое желание! — повторил он.

- Я записываю.

- Видите ли… — замялся он. — Я артист. В театре. Я хороший артист… Ну не знаю… Кажется, я хороший артист. То есть педагоги мне говорили, что я талантлив. Но… Но мне вчера исполнилось сорок два. Уже. Да, мне сорок два, а я… Наш режиссер, он…

Его мысли путались.

- Я понимаю, — поддержала она.

- Да ничего ты не понимаешь! Не перебивай меня!

- Простите, — извинилась она.

- Простите, — как эхо повторил он. — Я нахамил…

- Все нормально, — успокоила она.

- Понимаете, Ира, я уже далеко не мальчик… В смысле, бОльшая часть жизни уже прожита… Помните, у Данте: «Земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»

- «Утратив правый путь, во тьме долины», — продолжила она.

- Да. Да.

- Вы не реализовались как актер? — подсказала она.

- Да!.. Нет… Не перебивайте меня, пожалуйста… Да, как актер, как… как человек… как мужчина… В общем, я не… Впрочем, это все неважно… Ира, сколько вам лет?.. Ах да, простите… В общем…

Какого черта! — громко и отчетливо сказал кто-то внутри него.

Действительно, какого черта. Он утратил контроль над собой. Он поверил в какую-то чушь. Он раскис и пошел рассказывать свои проблемы неизвестно кому — какой-то девчонке, которой и до него самого и до его проблем как до лампочки.

- В общем, вы хотите… — подсказала она.

- Напиться я хочу, — ответил он устало.

- Простите? — не поняла она.

- Бутылку водки мне. Или две.

- Это ваше желание?

- Ну да, — кивнул он. — И вы там не тяните с исполнением. Желание не самое дорогое, я думаю.

- Вы уверены, что хотите именно этого?

- Исполняйте, — произнес он не без сарказма.

- У вас не будет другого шанса.

- И побыстрее, — упирался он. — Сколько вам нужно времени на регистрацию и исполнение этой мелочи?

- Такая возможность предоставляется только раз в жизни. И далеко не каждому.

- Ира… Ирочка… Или как вас там на самом деле… Давайте уже что-нибудь делать, а! У меня уже ухо болит.

- Я не имею права оказывать никакого влияния на клиента — это нарушение инструкции, — попыталась она образумить его. — Каждый человек сам несет ответственность за исполнение своих желаний. И за их выбор. Но, вы, кажется, не понимаете, как вам повезло.

- Вот и не надо, — зло произнес он. — Не надо оказывать на меня давление. Не следует нарушать инструкцию.

- Подумайте, вы…

- Хватит! — рявкнул он.

Наступила минутная тишина. Потом он услышал в трубке пощелкивание клавиатуры. Она набирала что-то на компьютере. Еще через минуту она уточнила:

- Две бутылки водки, я правильно поняла?

- Вы все правильно поняли, — подтвердил он.

Снова пощелкивание клавиш. Еще через минуту:

- Номер вашего заказа — двести сорок шесть. Пожалуйста, запомните этот номер — он понадобится вам, если возникнут какие-то недоразумения и вы захотите предъявить претензии по качеству исполнения желания. Крайний срок предъявления претензии — сутки после исполнения.

- Да черт с ним, — отмахнулся он.

- Заказ двести сорок шесть, Корягин Виктор Анатольевич, две бутылки водки, дата заказа — семнадцать ноль девять ноль шесть. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. До свидания.

Стоп!

Откуда она знает его фамилию?.. Имя, отчество?

Стоп.

Что вообще происходит?!

- Одну минуту! — крикнул он в микрофон.

Ему ответил гудок. Обычный длинный бесконечный гудок. Не короткие гудки отбоя после соединения, а тот гудок, который встречает тебя, когда снимаешь трубку.

- Ирина! — позвал он без всякой надежды.

Что произошло?

Куда он попал? Что это было?

Телефонный справочник!

Он лихорадочно схватил потрепанную книжку, торопливо про-листал до буквы «Б».

Бэ-дэ-у… Бэ-дэ-у… Бюро добрых услуг…

Ничего подобного в справочнике, разумеется, не было. Между банно-прачечным комбинатом N2 и бюро технической инвентаризации не было ни одной записи, похожей на БДУ. Впрочем, справочник был старый.

Он торопливо метнулся к компьютеру. Нетерпеливо постукивая пальцами по клавиатуре, дождался загрузки. Открыл электронный справочник… Ничего.

Черт! Черт! Черт!..

Так… Он звонил в театр… Предположим, он ошибся номером. Ошибся, вероятно, не больше, чем в одной цифре… Так-так-так… Телефон театра — семнадцать ноль девять ноль шесть… Что?… То есть как это… Сегодня семнадцатое сентября… Две тысячи шестой год…

Ах ты черт!..

Одним прыжком обратно к телефону.

Семнадцать ноль девять ноль шесть…

«Алло… Алло! Вас не слышно, перезвоните» — голос Полухина, помрежа.

Нет… Нет… Не то. Совпадение… Ладно, еще раз.

Семнадцать ноль девять ноль шесть…

«Алло… Да что за ерунда!.. Не слышно вас» — все тот же Полухин.

К черту!

Семнадцать ноль девять ноль пять… Квартира.

Ноль семь… Не то.

Ноль восемь ноль шесть… Черт, не то…

Он бросил трубку на телефон так, что тот жалобно звякнул.

«Идиот! — обратился он к себе. — Идиот! Ты идиот!»

Когда телефон вдруг зазвонил, он подпрыгнул от неожиданности.

- Да! — закричал он в трубку.

- О Господи… Что ж ты так орешь-то…

Виктория.

- Привет, Витюш. Ты где? Звоню, звоню — занято и занято. Ты что, проспал?

- А?.. Да… Да, я проспал.

- Угу… Митрофанова тоже нет… Вы не вместе проспали, а?.. Ха-ха, шучу, шучу… Портос в ярости. Репетиция сорвана.

- Вика… Ты это… Ты извини, я сейчас звонка жду…

- О как! Он звонка ждет… А Портос ждет тебя. Мы все тебя ждем… Случилось что?

- Да… Нет… Случилось… Извини…

Он положил трубку.

Идиот. Какой же он был идиот.

Она дала ему номер заказа. Значит, подразумевалось, что он может позвонить туда еще раз… Почему он не спросил номер их телефона, почему?… Ну да, потому что боялся: она убедится в том, что его звонок был случайным… Идиот.

Ладно. Что теперь-то делать?..

Но так ведь не бывает! Во что он поверил? В какую чушь?

Ну знала она его фамилию, ну и что с того? У них определитель номера. Пока она разговаривала с ним, кто-то другой проверил, на кого зарегистрирован номер… Так?…

Да, очень может быть… Одна неувязка есть: зачем? Зачем им это было нужно? Какой смысл? Выгода какая? Да никакой…

Звонок, на этот раз — в дверь, заставил подпрыгнуть второй раз. Он метнулся к двери, лихорадочно дернул задвижку замка — сорвалось. Дернул еще раз и резко и широко распахнул дверь…

Митроха… Митрофанов. Явно уже датый с утра. Когда успел?

- О-о-о! — обрадованно и пьяно протянул незваный гость. — Витюха! Дома! А я как знал, ага.

- Ты чего? Ты почему не в театре? Где уже наелся с утра?

- Хэппи бёрсдэй, как говорится, ту ю, — радостно игнорировал Митроха его вопросы, наваливаясь, отталкивая, пробивая себе путь в прихожую.